Некромант. Такая работа

Она вернется. Я знал это так же четко, как то, что завтра — Новый год. Может быть, я выиграл пару дней или даже недель, всадив в нее пулю из цыбулинского пистолета. Но этого и близко недостаточно, чтобы те, кто прячется у меня дома, могли чувствовать себя в безопасности. И не надо мне говорить, что об этом следовало думать раньше, до того, как устраивать убежище в собственной квартире.

Во-первых, сам знаю.

А во-вторых, в нее точно не смогли бы попасть ни родственнички Анны-Люсии, ни одуревший от вседозволенности некромант, за которого Марго умудрилась выйти. Разбираться с проблемами по мере их поступления — не самый лучший выход, но иногда он — единственный. Нельзя заранее защититься от всех возможных врагов. Во всяком случае, у меня это никогда не получалось.

— И чем мне поможет ваш шнурок?

— Мой, как вы выразились, шнурок — это повод покорности — ответил он. — Старые немертвые не доверяют никому, и меньше всего — своим наследникам. Именно поэтому они так долго живут. Тот, кто владеет поводом, всегда знает, что творится внутри вампира, из которого он вырезан.

Отлично. Вежливый интеллигентный кровосос принес мне в подарок кусок шкуры моей бывшей жены, чтобы я смог разобраться в ее нежной душе. Кажется, я уже говорил, что эта неделя у меня выдалась особенно богатой на предложения с подвохом. Подними труп — получи кучу денег. Подпиши бумажку — стань членом суперкоманды с суперправами. Возьми этот прекрасный волшебный шнурок — и будь уверен, что узнаешь, когда чудовище решит нанести тебе визит.

— Зачем вам это надо? — спросил я.

Ну не было у меня никаких идей насчет того, за каким хреном этот парень отдает мне вещь, которая пригодилась бы ему самому. Он собирался выиграть свою маленькую гражданскую войну и получить всю власть, которая раньше находилась в руках Рамоны Сангре, но почему-то решил подарить мне поводок для Вероники.

— Я и так знаю, что у нее внутри. — Он улыбнулся, на мгновение обнажив клыки. — А вы — нет. И, возможно, никогда не знали — и это ваша главная ошибка. У вас не получится опередить чудовище, если вы не понимаете его.

— Вы хотите, чтобы я ее убил?

— Я склонен полагать, что вам самому эта мысль уже не слишком противна, но — нет. — Уголки губ снова разъехались. Переговоры типа «выиграть-выиграть», вот как это в американском маркетинге называется. Только на самом деле эта схема никогда не работает. Для того чтобы кто-то получил прибыль, другой должен уступить. И уступает всегда не тот, кому больше всех надо, а тот, кто привык уступать. — Повод не гарантия защиты, не инструмент управления, а я — не добрая фея, которая принесла вам хрустальные башмачки, что бы вы могли отправиться на бал. Может быть, мне просто не выгодно, чтобы у Вероники появился слуга, с которым я рискую не справиться.

Это был хороший ход.

Слишком хороший для того, чтобы я на него купился. Это было, как если бы он признался, что боится меня. И я был бы дураком, если бы в это поверил.

— Мы не так ужасны, как вы считаете, — добавил Герман. — Возьмите повод. Я не думаю, что вам понравится то, что вы увидите, воспользовавшись им, но мне бы хотелось, чтобы вы это сделали. Наверное, это единственный для вас способ узнать одного из нас достаточно близко, чтобы понять некоторые важные вещи.

В ФБР есть отдел, который занимается анализом поведения преступников. Его сотрудники не выписывают штрафов, не допрашивают свидетелей и не сидят в засадах, вооруженные большими черными пистолетами, но за последние десять лет этот отдел сделал для повышения раскрываемости преступлений больше, чем все нью-йоркские детективы, вместе взятые.

Их задача — влезать в шкуру плохих парней. Разговаривать ими. Притворяться ими. Мыслить, как они. Не самая приятная работа, если вдуматься. Но если ты знаешь, почему тридцатилетний бывший бухгалтер покупает торговый фургон без окон и притворяется фотографом, чтобы заманивать в него девочек-подростков, ты можешь предсказать, что он будет делать дальше. И тогда, возможно, следующая жертва останется в живых и даже не узнает, что ей угрожала опасность.

Ради такого стоит покопаться в дерьме. Я протянул руку и принял подарок. Мне уже все это не нравилось. Единственное, чего я хотел, — это иметь к вампирам и вампирской политике как можно меньше отношения. Но это не достаточно веская причина, чтобы дать бывшей жене превратить меня в слюнявого живого зомби.

В конце концов, выбросить эту штуку я смогу и после того, как Рашид ее проверит.

— Вы не доверяете мне, — огорченно заметил Герман.

— А по-вашему, должен?

— Нет. Но могли бы, — сказал он. — Во всяком случае, вы не видели от меня никакого зла. Я искренне старался помочь вам

Он был прав. Неприятно было признавать это, но он действительно был прав.

— Даже не знаю, что сказать. — Я помолчал. — Может быть, потому, что вам это было выгодно?