Некромантия по Фрейду (СИ)

Впрочем, Зигмунд быстро всё исправил: язык пальцами затолкал обратно. Голову вернул руками в вертикальное положение. И с достоинством улыбнулся.

Повисла пауза.

— А он решил остаться с вами до или после того, как вы сломали ему шею? — Граф перевёл на меня выразительный взгляд.

Да на что он намекает! Чтобы я? Своими руками навредила своему же собственному зомби? Вот же нахал!

— Не стоит судить всех по себе! — прорычала я, из последних сил сдерживаясь, чтобы не закричать. По какой-то причине этот мужчина вызывал у меня стойкое чувство неприятия, которое усиливалось с каждой секундой. Даже странно. Обычно меня люди с первой встречи не раздражают. Вон, даже Ирвин меньше бесил. — Если для вас нормально применять физическую силу к более слабому существу, то для меня — нет. Ясно вам? Зигмунд пострадал не по моей вине.

Очень хотела донести свою мысль об ответственности за тех, кого мы приручили. Однако брюнет зацепился вообще не за это:

— Зиг… Мунд? Что за имя такое дурацкое?

Ну всё. Никому не позволю издеваться над именем создателя психоанализа.

— Просто вам не хватает уровня речевого развития, чтобы его произнести. Потренируйтесь на досуге. Вдруг получится. Вербальные функции можно тренировать даже в таком почтенном возрасте, как ваш!

И я, ехидно похлопав мужчину по груди, обогнула оцепеневшую парочку по дуге и быстрым шагом устремилась к выходу с кладбища.

Дезориентировать и сбежать. Да здравствуют сложные термины. Этому приёму я научилась у братьев. Работало всегда.

Глава 7

Винсент

Девушка скрылась, а я так и стоял, уставившись в стену храма. Поворачиваться не спешил. Не дайте боги столкнуться с ней глазами.

— Ну как тебе? — с гордостью спросил Ирвин, проводив девушку взглядом. — Я же говорил, цыпочка — огонь. И совсем не похожа на унылых местных. Только, чур, я первый её нашёл.

— Она моя истинная, — отозвался отрешённо.

— Чего? — опешил друг. И разочарованно протянул: — Ты уверен? На тебе ведь этот твой амулет.

Ещё бы я был не уверен. Этот самый амулет нагрелся настолько, что ощутимо пёк кожу. Ещё чуть-чуть, и задымится. Но главное — действовал. Он действовал. И я не рисковал в ближайшее время превратиться в безвольный овощ с розовыми соплями вместо мозгов.

К счастью, в нашу первую встречу мы так и не смогли друг друга разглядеть, и запечатления не произошло. Иначе сейчас всё было бы намного, намного хуже. Вряд ли амулет бы справился.

А сейчас, можно сказать, беда миновала. Девушка ушла, а меня не тянуло за ней бежать. Разве что обернуться. Но с этим я вполне мог бороться. Главное — не допускать повторных встреч. Кто знает, насколько этого несчастного амулета хватит.

— Ладно, пойдём в склеп. — И я двинулся в противоположном от девушки направлении.

— Ты поэтому так странно себя вёл? — не отставал Ирвин.

— В каком смысле — странно?

— Подвисал всё время, — начал перечислять друг. — За череп этот зачем-то зацепился. Зомби пытался отнять. Сам же говорил, что он не выживет. Вот и зачем он тебе понадобился?

А действительно, зачем? Джек мне всё равно не подчинялся — он же зомби отца. Да ещё и явно боялся возвращаться ко мне… Ну, или это можно было бы принять за страх, если предположить, что умертвия вообще способны на эмоции.

А эта рыжая некромантка назвала его разумным. Подумать только — разумный зомби! Фыркнув, я неожиданно для себя широко улыбнулся.

— Ого, — озадаченно протянул друг, не отрывавший от меня задумчивого взгляда. — А амулет точно работает?

Вздрогнув, я тут же вернул лицу отстранённое выражение. Да уж, ещё неадекватных реакций мне не хватало. Совершенно точно нужно избегать встреч с истинной.

В идеале, как можно реже выходить в город. Тем более, Ирвину всё-таки удалось найти кухарку — пожилую женщину без детей, готовую временно перебраться в замок.

Через несколько месяцев я отсюда уеду. А до тех пор у меня будут дела разве что на кладбище, в фамильном склепе. А как пойму, что же всё-таки случилось с отцом, то и вовсе можно не покидать уютный дом.

Сомневаюсь, что умертвия полезут до весны. А там уже приедет комиссия со своими некромантами. Дороги обычно отмерзают раньше, чем земля. Так что сначала туристы, потом умертвия. Хотя какие туристы в таком захолустье…

— Знаешь, — задумчиво проговорил Ирвин, глядя, как я уже несколько минут отрешённо ковыряю камень надгробия матери. — Пожалуй, не буду я ухлёстывать за той девочкой. Захочешь — сам её…

— Не захочу, — оборвал я.

— Ну, не захочешь — и ладно. Всё равно не буду к ней приближаться.

Я молча кивнул. А потом, заметив кое-что, присел на корточки. Возле саркофага мамы лежал камешек. Вроде бы, ничего особенного. Только это был не совсем камень — скорее, отломанный кусочек лепнины с надгробия. И лежал он совсем не там, куда мог бы просто упасть.

— Ну что там? — Друг заглянул мне через плечо.

Я молча поднял камешек и взял в руки спрятанную под ним пуговицу. Золотую, с круглым синим камнем по центру. Поверх камня красовалась едва заметная буква Э.

— Возможно, что и ничего, — произнёс задумчиво, покрутив предмет между пальцев. — Но что-то мне подсказывает, что она здесь не просто так.