Некромантия. Практическое пособие

Я вздрогнула и обнаружила себя стоящей почти вплотную к мастеру. Холин застыл монументом, мой палец упирался в некромантскую грудь на границе татуировки и чистой кожи, из-под острого удлинившегося ногтя, выступила бисеринка крови.

— Ли… Мика? — каким-то странным голосом проговорил куратор.

Он медленно накрыл мою руку своей и так же медленно и осторожно отодвинул от своей груди, а я на могла оторвать глаз от темно-красной бусины, до дрожи хотелось…

Я задрожала. Под кожей, там, где моей руки касались пальцы Холина, побежали колки синие огоньки. В спину ужалило порывом ветра, как будто за мной резко распахнулась дверь, ведущая в пропасть. Некромант рванул меня на себя, одновременно делая шаг в сторону. Снова лопнул светильник, кто-то из наступил на штору, раздался треск, нас накрыло бархатным, чуть пыльноватым полотнищем, следом рухнул карниз.

— Что ты творишь? — раздраженно зашипел Холин выпутываясь из портьеры.

— А вы?

— Я не умею сушить одежду на себе.

— Обязательно было снимать ее при мне?

— Ты же снимала, — ухмыльнулся Холин, избавился-таки от рубашки, тряхнул ею и от влажной ткани повалил пар. До того, как рубашка снова оказалась на плечах я успела заметить, что татуировка продолжается поперек спины и браслетами обвивает руки чуть выше локтей. — И прекрати уже пялиться, это неприлично. Почти так же неприлично, как твои приключения за кадками.

— Вы все слышали?

— Даже если бы вы делали это молча… Мы в тандеме работали, в полном слиянии, я теперь тебя в любом случае услышу, даже если не захочу.

— То есть, когда вы там с братом… А я тут… И вы ничего?..

— А зачем?

Следующим воздействию бытовой магии подвергся пиджак. Некромант влез в одежку и повел плечами, словно ткань села от экстремальной сушки. От Холина пахло леденцами. Я сидела рядом с ним на подоконнике и не понимала зачем. Однако вот. Моя рука в паре миллиметров от руки куратора и мне страшно шевельнуться, потому что тогда я могу коснуться его.

— Мастер Холин, что произошло, когда я… там, за мной, что-то было, как будто…

— Дверь, граница, черта или порог. Так некроманты ходят туда, за грань.

— Но я не собиралась! Как так вообще вышло?

— Ты бы и не смогла, поэтому мне тоже любопытно, как.

Его глаза мерцали. Свет со стороны танцевального зала делал тени на лице резкими, отчего мастер был похож на хищную птицу. Музыка стихла, кажется, вечер завершился.

— Что такое “печать порога”, мастер Холин?

— Это… Эфарель?

А еще эльфы умеют ходить беззвучно, как призраки или тени.

— Митика, я искал вас, чтобы отвезти домой. Идемте. — И подал мне руку. Я протянула свою в ответ и встала.

Касание… Кончиками пальцев. Колкими искрами. То, которого я боялась.

Лопнул последний, разгонявший тени в коридоре свет-шар, тьма навалилась оборванной шторой, отрезая нас от мира и мир от нас.

Глава 13

Голос Лукреции двоился, будто она разговаривала, сунув голову в аквариум.

— Просыпайся, — бубнела она и трясла за плечи. Было холодно, будто снова открыли окно, я пыталась натянуть на себя одеяло, но оно выскальзывало. Неумолимое утро слепило глаза сквозь закрытые веки, но я упрямо прятала лицо в подушку, не желая покидать постель.

— Митика Лукреция Ливиу, немедленно просыпайтесь! — гудела ба, одна ее рука была холодная и костлявая, вторая горячая, как печка, и я потянулась к той, что была горячей, погреться.

— Ба, такой странный сон, будто мы с мастером Холином и Альвине провалились за грань. Мастер Холин такой ужасающе притягательный и страшно красивый… Этот плащ, уходящий во тьму, и живые тени, и сила, у меня от нее мурашки по коже и внутри все узлом завязывается. А Альвине… Он сияет и… сияет и… это невыразимо прекрасно, так прекрасно, ба, и он такой весь… эльф… может мне и, правда, за него замуж пойти?

— Она опять проваливается, делайте что-нибудь. Потормошите, ударьте, а лучше поделитесь силой.

— Как?

— Да не знаю! Поцелуйте, напоите кровью, предложите руку и сердце… Я не могу делать все сам

— А что вы делаете? Вы же просто стоите столбом закатив глаза и растопырив руки.

— Я ищу выход, тьма вас возьми!

— Ваши проклятия запоздали, кстати, выглядите просто кошмарно.

— О! Как мило, зато вы сияете и… сияете! Так что глаза слезятся и из-за этого я ни демона не вижу… Что вы делаете?

— Целую… Сами предложили.

— … … …!

Моих губ коснулись нежно и чувственно, я подалась вперед, отвечая на невероятный поцелуй, и все-таки открыла глаза. На меня смотрели лучистые сапфиры в обрамлении длинных темных ресниц. По каштановым волосам струился свет.

— Альвине…

— Да, моя радость?

— Это было так чудесно. — Эльф прижимал меня к себе, сделалось тепло, почти горячо, правда вокруг стало стремительно темнеть, но это было неважно, вот если бы он снова…

— Хотите повторить?

— Может как-нибудь потом? — ворвался в мой мир отдающийся эхом внутри вибрирующий и скребущий, и хриплый, и все это сразу голос Холина, которым он говорил, когда…