Некромантия. Задачи и упражнения

Спустя пару шагов по коридору я выслушивала сбивчивые, перемежающиеся рыданиями объяснения служанки, потому что сама пострадавшая говорить не могла, она голос сорвала и было от чего.

Высокородная Тельпине Алдаэль всегда вставала с рассветом и шла прогуляться. Проходя по коридору, она нашла на полу цветок гладиолуса необычной расцветки, багрово-черный с алым пестиком, подняла его и вернулась в комнату, чтобы поставить в воду. Что именно произошло, служанка не видела, так как госпожа стояла спиной. Леди вдруг коротко вскрикнула, будто обожглась, развернулась и стала кричать, потому что кожа на ее руках чернела и облетала, как пепел, обнажая мышцы. Служанка бросилась стучать в первую попавшуюся дверь, а дальше… Дальше разбуженный Эфарель быстро сообразил на кого стрелки перевести, а сам куда-то делся.

Сидящая в кресле Тельпине пребывала в ужасном состоянии. Все что я могла сделать вот прямо сейчас – убрать боль. Кожа была поражена на руках полностью и частично на груди, шее и лице. “Замри” не давало ей шевелить руками, и кажется, эльфийка была в шоке. Виновник инцидента лежал на полу там, где его обронили. Темное проклятие, очень искусное, “тлен” вместе с его запрещенным древним аналогом – “пепельным ветром”. Почему я это знаю? С “тленом” у меня особые отношения. Здесь же – конструирование на грани гениальности, я так не могу и не смогу никогда, совершенно иная степень воздействия на матрицу. И, как и в первых двух случаях, рисунок силы был мой.

В какой именно части коридора бедолага нашла цветок, я даже уточнять не стала. Уверена, Фалмари не пустят историю за ворота, но я не хочу, чтоб ее связали со мной. Выглядит уж больно дурно.

Оставив пострадавшую под присмотром всхлипывающей служанки, я сбегала к себе переодеться в приличное – в одном халате выскочила. Поминая мрак, собрала рабочий минимум с учетом ситуации. Утром не особо хорошо работалось на одной силе и потому “костыли” – готовые стандартные печати и зелья – могли пригодиться. Когда вернулась, в комнате был целитель, его помощник или ученик, а еще Эфарель и Халатир. Последние явились как и положено дивным, собранными под ключ: одежка, прическа, покровительственный взгляд. Я даже в приличном рядом с этими двумя смотрелась встрепанной курой.

– Митика, я рад, что вы здесь, – прозвучало двусмысленно, Фалмарель это знал и сказал так сознательно. Кажется, я начинаю понимать эльфийские намеки. Что ж, будет должен мне услугу. Наглеть не стану: сделать все втихаря и в моих интересах. Только Дан знал о цветах, но его тут, к счастью, не было.

Спорим, оставшийся безымянным целитель, позвал бы в помощь кого другого, но влияние старейшины прослеживалось невооруженным глазом. Тем более он так и не покинул комнату, когда всех попросили выйти. Я бы тоже вышла с удовольствием, но увы. Мой темный дар был нужен, чтобы справиться с проклятием. Я тянула нить основы на себя и воображала, как она сматывается клубком, пока целитель заживлял, мазал, перевязывал… Раньше мне не было так сложно работать со светлыми одаренными.

Я справилась раньше и отошла в сторону. Цветок так и лежал на полу, а Фалмарель устроился как раз рядом с ним. Даже стул не поленился подвинуть. Под молчаливым взором Халатира я уничтожила носитель проклятия. Не сразу, сразу эльф поймал мой взгляд своими прекрасными прозрачно-голубыми глазами и кивнул.

– Зачем я здесь? – Целитель ушел, оставив часть снадобий на столике. Там, где лежал гладиолус, по ковру расползалось отвратительное черное пятно. От него все еще фонило.

– Это было не совсем мое желание. Думаете, я пригласил бы к себе в дом такой магнит для неприятностей по собственное воле?

– А как же Альвине? И настоятельная просьба непременно быть с подходящей парой?

– Наследник Эфар здесь только из-за вас. И он верно выполнил условия.

– Почему нельзя говорить прямо, без этих вот тайн?

– Я не таюсь, мы просто смотрим на мир с разных сторон, дитя, – Халатир плавно качнул рукой, переплетя длинные пальцы, и кисть окуталась слепящим белым сиянием. Свет упал на темное пятно, а когда я проморгалась от набежавших от рези в глазах слез, ковер был цел.

– Ступайте, – вновь заговорил он, – поспите. Еще очень рано.

Его последние слова отозвались щекотной вибрацией.

Едва я вошла в свою комнату, как меня одолела жуткая сонливость. Как разделась – не помню. Однозначно, направленная эмпатия – зло, пусть я и не имею ничего против пары лишних часов сна.

Глава 7

Если вы думаете, что эльфы не способны подсунуть вам дохлого гуля в подпол, то вы ошибаетесь. Они способны. Даже если у вас нет подпола, а от вас самих гули пачками дохнут.

– Я так и знала, что ты все еще в постели, Митика Ливиу! – реквиемом по безмятежному сну прозвучал голос Лукреции, и мне на мгновение показалось, что я у себя в комнате в нашем доме в Нодлуте. В щель под одеяло, куда я забилась в тщетной попытке поймать ускользающую дремоту, тянуло яблочными пирожками и кофе. Годица по утрам всегда приносила чай, значит, я не дома и приглашение на эльфийский праздник вовсе не греза, а суровая правда жизни.