Некромантка из болота

Он ненадолго замолчал, и Вирджиния припомнила, что так звали его младшую сестру.

— После ее гибели мама замкнулась в себе. Я не знаю, почему забрел именно в ту мастерскую, потому что она была явно сомнительной репутации. Но именно там я увидел украденные серьги. Их легко было узнать, потому что у изумрудов уникальная огранка, из-за которой кажется, что камень словно тает, когда начинаешь в него всматриваться. Ошибиться было невозможно.

Он снова замолчал, и Вирджиния поторопила его, с тревогой глядя на колбу, в которой пузырение достигло угрожающей силы.

— И как вы поняли, что именно Амелия украла их?

— Пригрозил ювелиру, что сдам его полиции, если он все не расскажет. Он описал девушку, похожую на Амелию, а потом и опознал ее.

— И?..

— И ничего. Я потребовал у Амелии, чтоб она сама призналась, но она наотрез отказалась. Врала мне в лицо. А когда я обвинил ее в открытую, то леди Сесилия заявила, что Амелия не виновата, драгоценности не крала, что она сама их потеряла, а потом, когда нашла, решила избавиться, потому что, как она сказала, серьги ей разонравились. И что это она попросила Амелию отнести серьги к ювелиру.

— Но… может… так оно и было?

Питер взглянул на нее сумрачно, его глаза мерцали сердитым блеском. Позади него в колбе надувался пузырь размером с зонтик.

— Мисс Сибрас, вы считаете меня дураком? Я этого не люблю.

— Нет, не считаю. Но вы же могли ошибиться, разве нет?

— Нет, не мог. Во-первых, время не сходилось. Во-вторых, зачем было сдавать серьги уникальной работы в дешевую мастерскую и получать за них гроши? Зачем было делать это тайно? Почему, бес раздери, никто из них не подумал извиниться перед той несчастной служанкой, которую они с позором выкинули на улицу? Дело даже не в краже, как таковой, а в той лжи, которую они громоздили! Я ненавижу две вещи в людях: вранье и глупость.

Он замолчал, и Вирджиния не выдержала:

— Там… пузырь. Уже большой.

Он обернулся и с силой щелкнул по колбе. Пузырь взорвался и едва не заляпал все вокруг.

— Довольно, мисс Сибрас. Надеюсь, вы узнали все, что хотели.

— Да, спасибо вам, — вздохнула она. — Могу я узнать адрес той ювелирной мастерской?

— Да, это на Фроузен стрит. Она там одна, не перепутаете. И кстати, совсем забыл… У меня для вас подарок.

У Вирджинии от удивления перехватило дыхание. Подарки она обожала, потому что они всегда напоминали ей о детстве. Несмотря на то, что ее семья была небогатой, родители баловали маленькую Джинни милыми пустячками вроде ленты для волос, новых лаковых башмачков или большеглазой деревянной куклы. Как и к письмам, отношение к подаркам у Вирджинии было трепетное и бережное, она их хранила и часто перебирала. Ведь это та мелочь, благодаря которой понимаешь, что небезразлична людям, что ты не одна в целом мире. «Наверняка, что-нибудь из ювелирной мастерской, та самая красивая, но дорогая безделица, а значит, придется отказаться от подарка…» — с сожалением подумала Вирджиния. Отказываться ей совсем не хотелось.

— Не стоило… — промямлила она.

— Стоило. Я виноват перед вами — ушел с приема и бросил вас одну, — сказал Питер, подходя к шкафу. — Кроме того, вы подсказали мне решение проблемы, а это многого стоит.

Он повернулся к ней с небольшим чемоданчиком и добавил:

— Поэтому в качестве моих извинений и благодарности примите этот скромный подарок.

И протянул ей чемоданчик. Вирджиния недоуменно взяла его. Он был достаточно тяжел, на ювелирные украшения никак было не похоже. «Что же там?..» — подумала она и тут ее осенило. — «Шляпка! Ну конечно, тут шляпка!..»

— Я не могу принять, потому что это наверняка дорого и…

— Пустяки, — отрезал он. — Напротив, вы меня очень обяжете, если примите. Открывайте же.

— Но…

Она огляделась и, заприметив лабораторную тумбу, положила на нее чемоданчик. Затаила дыхание. Открыла. Сверкнули острые металлические грани и кривые отражения в них… Скальпели, ножи, пилки, ножницы, кусачки, молоточки…

— Что это? — в растерянности подняла она голову на лорда Фоллея.

— Как что? Хирургические инструменты. Для вскрытия. Вот, посмотрите… — он развернул чемоданчик и указал на гравировку на торце. — Лавочник, который их продал мне, заверил, что они принадлежали знаменитому повелителю тлена Францу Жако.

— Праха… — машинально поправила Вирджиния, не зная, что еще сказать.

— Повелителю праха, да. Он, правда, кончил плохо, его съели голодные выползни, но с вами, уверен, такого не случится.

И он подвинул чемоданчик к Вирджинии.

— Это очень мило, — выдавила из себя некромантка. — В смысле, ваша вера в меня. Но я не могу принять подарок, слишком дорого.

— Вам не понравилось, — озадаченно констатировал лорд Фоллей. — Почему? Инструменты устарели? Такими уже больше не пользуются?

— Нет, что вы!.. Как они могли устареть? Нет, конечно, нет… Просто это несколько неожиданно…

— Не лгите, — оборвал он ее. — Вы разочарованы, ожидали другого, подарок вам не понравился. Я прекрасно знаю, когда мне лгут, но увы, до сих пор не могу понять, что творится в женской голове при этом. И мне некогда это выяснять. Не сегодня. Потом. Когда-нибудь. Забирайте.