Некромантка из болота

Принесли сливовый пудинг с ромовой подливкой и крепчайший черный чай, который был очень кстати, потому что Вирджиния немного продрогла, несмотря на ярко пылающий в камине огонь.

— Лорд Фоллей очень приятный молодой человек… — осторожно сказала она, чтобы сказать хоть что-то в затянувшемся молчании.

— Разумеется, — кивнула леди Фоллей. — У него есть дар, титул, положение в обществе, состояние, в конце концов.

— Мама, — мрачно отозвался мужчина, — лучше о погоде.

Леди Фоллей его не слушала.

— Он недурен собой, иногда даже вспоминает о манерах, правда, абсолютно лишен чувства юмора и обаяния… Это у него от отца.

Питер не сделал больше попыток остановить мать, он просто встал, пробормотал невнятные извинения и вышел из-за стола.

— И вот так всегда… — горько сказала леди Фоллей.

Пионы на столе скукожились и превратились в засохшие трупики. Вирджиния взяла пару листиков и растерла их в пальцах.

— Я тоже не подарок, леди Фоллей, — тихо сказала она.

На последнем издыхании пионы выпустили новые листья, ржавые и страшные, истекающие гнилью. Леди Фоллей спокойно смотрела на эту небольшую демонстрацию дара.

— У меня даже чертополох не рос, — невпопад пояснила Вирджиния.

Леди Фоллей продолжала вопросительно смотреть на нее, и некромантка сочла нужным немного рассказать о себе:

— Я родом из маленького приграничного городка. Когда мне было десять, в наш город пришла чума. Мама… — ее голос дрогнул, — она боролась, была хорошей травницей, лечила людей, но… Одним словом, они все умерли.

— Мне жаль, — леди Фоллей в искреннем сочувствии дотронулась до руки девушки, заставив ее отпустить цветочную труху.

Пионы умерли, на этот раз уже окончательно.

— А я выжила, — Вирджиния справилась с собой и говорила спокойно, слегка отстраненно. — Когда прибыла королевская гвардия, меня обнаружили вместе с трупами, голодную и грязную, но живую и здоровую. Чума обошла меня стороной. В семью дяди меня не отдали, вместо этого отправили в приют Вечнозеленой матушки-настоятельницы.

Она позволила себе слабо улыбнуться.

— Болото. Там было неплохо, хотя и… Понимаете, я чувствовала себя… бездарностью. У меня ничего не получалось в зеленой магии. Цветы не росли, животные и птицы шарахались, я даже травничать не умела толком, всегда получалось что-то ядовитое и дурно пахнущее, сколько я не молилась Уршулле. А ведь мои родители… они из обедневшей, но благородной семьи.

— Да, я знаю, — кивнула леди Фоллей и снова погладила девушку по руке. — Род Сибрас ведет свое начало от первых зеленых магов. Артур Сибрас был одним из семи рыцарей короля Георга.

Служанка, повинуясь невысказанному распоряжению, убрала цветочную гниль и принесла вазу со свежими цветами, в этот раз это были чайные розы. Обе женщины в молчании следили за ее действиями. Чай давно остыл, пудинг был съеден, огонь в камине почти потух, поэтому Вирджиния взяла на себя смелость и встала, чтобы подкинуть еще дров и немного согреться.

— А потом, — продолжила она свой рассказ, вороша кочергой угли в камине, — когда состоялась инициация первой кровью, матушка-настоятельница сообщила, что у меня есть способности к некромантии. Я должна была покинуть приют и отправиться в храм Дайда для дальнейшего обучения. Я могла отказаться, но что бы тогда меня ждало?

— Понимаю, — сочувственно кивнула леди Фоллей.

— В храме я впервые в жизни почувствовала себя… одаренной, даже обласканной. Знаете, сейчас мне кажется, матушка-настоятельница специально покрикивала на меня и требовала невозможного, чтоб я согласилась на учебу. Она ведь еще тогда знала, что у меня за дар, ей об этом наверняка сказал полковник, что привез меня. Он так странно смотрел на меня… сказал, что смерть стольких людей сильно повлияла на меня… Но из-за того, что в приюте со мной обращались, как с бездарностью, в храме Дайда я… расцвела.

Вирджиния улыбнулась и подняла взгляд от углей. Леди Фоллей тоже улыбалась, однако лицо ее оставалось печальным.

— Фланийская роза, Джинни, вы настоящая фланийская роза.

— Спасибо, вы очень добры. Знаете, обучение в храме мне очень помогло. Помогло принять себя и свой дар, научиться иначе смотреть на многие вещи, а еще… Я поняла, что смерть… Смерть — это просто переход в другую форму жизни. Я скорбела по родителям, негодовала из-за несправедливости богини, которая отобрала у меня самых близких людей, но потом… Мой наставник в храме, арвеец по происхождению, как-то сказал, что у меня не просто способности к некромантии, а очень сильный дар, который, несомненно, следствие последнего желания моей матери, и я должна им гордиться. И я горжусь.

Она опять с вызовом подняла подбородок и взглянула на леди Фоллей.

— Интересно… — протянула та. — Но я вижу в ваших глазах отблеск прозелени… Это значит, что вы…

— Да, я молюсь Уршулле, у меня есть благословение богини. И я использую… как бы это объяснить? Вам доводилось когда-нибудь перебирать крупу? Ох… — она осеклась, сообразив, что вопрос глупый. — Простите, ну разумеется, нет, я не то хотела сказать, но…