Человеческое королевство Оперлот было официально признано частью империи. Родители не захотели переезжать ближе к нам, оправдываясь, что им и в нашей деревеньке хорошо, но тем не менее частенько забегали в гости то по очереди, то целым семейством. Прекрасно знала, что это Ролт позаботился о том, чтобы в нашей деревеньке появился новый смотрящий, который и открывал им порталы с жуткой постоянностью, но я была рада, потому что важнее семьи нет ничего на белом свете.
Королевскую Военную Академию в Оперлоте закрыли, а всех аристелей перевели в Императорскую, так что с девчонками мы виделись чуть ли не каждый день. Конечно, я уже не была их соседкой по комнате, жила во дворце, а на учебу перемещалась, но все равно активно участвовала в академической жизни. Например, на этой неделе мы играли в игру «выживи на паре по артефакторике». Причем играли всей академией, потому что, раздав задания, куратор первого курса на всю пару уходил за высокую ширму, и вот там что-то постоянно кипело, бурлило и взрывалось. Правда, и этим относительно спокойным ночам скоро придет конец. Уже завтра вся империя узнает, кто все это время являлся невестой императора, и какие испытания ждут меня впереди, известно только Светлой Деве и Темному Богу.
— Псс! Псс, кому говорю! — приоткрыла Софка дверь, заглядывая в мою спальню. — Выгляни в окно, — расплылась она в ужасном оскале.
Спешно поднявшись с кресла, я легко распахнула створки, открывая их настежь. Картина, которая предстала моему взору, могла бы удивить и даже ужаснуть кого угодно, но только не меня.
Внизу стояли мои умертвия, которые, несмотря ни на что, последовали за мной в империю. Хотя нет, они не стояли. Натянув огромное покрывало, они то и дело отбегали то вправо, то влево — в зависимости от того, с какой стороны по водосточной трубе наверх лез Ролт. И ведь как самоотверженно лез. Букет огненных геоский в зубах держал, а труба, между прочим, ледяная.
— Ненормальный! — прокричала я, а улыбка поселилась на моих губах.
Он ведь без труда мог взлететь, но чуть ли не каждый день совершал для меня все новые и новые глупости. Ой, то есть я хотела сказать подвиги!
Стало так хорошо. Именно его мне и не хватало все это время. Привыкла не разлучаться с ним дольше чем на несколько часов, и девичник с мальчишником стали для меня настоящим испытанием.
— Я соскучился! — громко ответил он, теперь уже одной рукой держась за трубу, а во второй сжимая букет.
— Я тоже, — чуть ли не прыгала я от нетерпения, но было страшно. Страшно, что может сорваться вниз.
— Нарилия, ты мне веришь? — задрал он голову, хитро глядя мне в глаза.
— Всегда! — прокричала я, вкладывая в одно-единственное слово всю свою любовь.
— Тогда прыгай…
И я прыгнула без раздумий.
Как прыгнула бы за ним и в саму бездну. Как вошла бы за ним в жаркое пламя костра. Как выдержала бы ради него холод всех зим и абсолютно любые трудности, что только-только подкрадываются к нам.
— Всегда… — вторил он моим губам, а мы проваливались в темное кольцо портала.
— Всегда… — отвечала я, зная, что всего одно правильное слово может стать важнее тысячи «люблю».