Некроманты не празднуют день рождения

Его раздражало такое непонимание элементарных вещей. Пришли воевать с некромантами, совершенно не разобравшись в вопросах жизни и смерти. Рыцарь немного озадачился. Слова Мархота выбили его из колеи. Он вообще не очень понял, о чём говорит некромант, но чувствовал, что говорит правду.

– Что ты имеешь ввиду? – после паузы, так ничего и не поняв, спросил он, – я тебя не понимаю, но это не помешает мне тебя убить!

– Ты не сможешь меня убить, – раздражённо сказал Мархот.

– Почему это? – искренне удивился Айял.

– Потому что я уже мёртв, – сказал Мархот.

– Как это мёртв? Ты дрался, бегал… разговариваешь сейчас со мной… значит, ты жив! – сказала Айял.

– Как я могу быть жив, если я умер триста двадцать лет назад, – сказал Мархот, которому совершенно не хотелось ничего объяснять светлому, но приходилось, потому что так можно было хоть чуть-чуть потянуть время.

– Но я же вижу, ты живой! – теперь уже раздражаться начал светлый.

– Ты всё путаешь, – сказал Мархот, – я существую, но я не живой. Жизнь, это просто цепочка физиологических процессов. Смерть, то же самое, только процессы другие, энергия другая. Сущность не может умереть, она может только перейти в другую форму существования. Ты существуешь, используя энергию жизни, я существую, используя энергию смерти.

– Но я же могу, например, отрубить тебе голову, – сказал светлый, – ты же умрёшь?

– Нет, я перейду в противоположную фазу, – сказал Мархот, – а если я сейчас мёртв, то что со мной случится?

– Оживёшь? – удивлённо сказал Айял, – но так это же, получается, хорошо!

– Почему хорошо? Потому что ты живой? А я мёртвый и думаю, что хорошо если ты перейдёшь в другую фазу, то есть умрёшь. Видишь, каждому нравится то, что у него есть, – сказал Мархот.

Светлый наморщил лоб и некоторое время стоял усиленно соображая, наконец, заговорил:

– Погоди, это же ерунда какая-то получается. Если ты говоришь правду, то выходит, что убив тебя, – на слове «убив», Мархот вздохнул, но понял что бороться с невежеством бессмысленно, – я подарю тебе жизнь, то есть то, чего я хочу тебя лишить. Но оставив тебя жить, я сделаю тебе благо, сохранив то, что ты ценишь… у меня сейчас мозг закипит, – сказал Айял и опять задумался.

– Да, – согласился Мархот, – это парадокс. Переведя противника в другую фазу, ты даёшь ему то, что ценишь сам. Но я открою тебе секрет, в чём тут подвох.

– И в чём же? – подозрительно спросил светлый.

– Суть не в том, что ты даёшь и что ты забираешь, а в том, что ценно для твоего противника. Я могу дать тебе смерть, я считаю её более ценной, но ты ценишь жизнь, и я заберу у тебя то, что важно для тебя. А то что важно для меня не имеет значение. Мне нужно лишить тебя ценности… ну и наоборот. Так что, никакого противоречия.

– Всё это странно, – сказал светлый, – нас не этому учили.

– А чему вас учили? – спросил Мархот.

Светлый опять задумался, но ответа так и не последовало.

– Так чему вас учили? – не выдержал Мархот и спросил ещё раз.

– Нас учили бороться со злом. Смерь это зло. Те, кто исповедует культ смерти, исповедует культ зла. Их нужно уничтожать! – сказал Айял.

– А разве уничтожать кого-то это не зло? – спросил Мархот, – ты не видишь тут противоречия?

– Уничтожать зло, это всё равно, что творить добро, – уверенно сказал светлый.

– Но на самом деле, никакого зла не существует, как и добра, по крайней мере в том виде, как вы это понимаете. Смерь это не зло, это другая сторона жизни, противоположная фаза. Смерть уравновешивает жизнь. Без смерти и жизни тоже не будет, – сказал Мархот.

– Да нет, это глупо звучит, – сказал светлый, – наоборот, если победить смерть, останется только жизнь. А это добро!

– Ты хочешь победить смерть совсем? – с любопытством спросил Мархот.

– Конечно! – уверенно ответил светлый.

– Но тогда ты не сможешь есть мясо, ведь чтобы ты съел кусок мяса, какое-то животное должно умереть. Но и хлеб ты не сможешь есть, потому что для этого нужна смерть сотен колосьев пшеницы. Люди будут голодать. Но поскольку смерти нет, то они не умрут от голода, а будут голодать вечно. Будут плодиться, голодать и страдать… мне кажется, что так выглядит ад. Получается, что отсутствие в мире смерти превратит его в ад! – сказал Мархот.

– Ты пудришь мне мозги! – раздражённо сказал светлый, – если бы это было так, то наши философы давно бы до этого додумались. Тут где-то есть подвох, просто я пока не понял где именно!

– Нет тут подвоха. В мире есть равновесие. Бывает, что чаши весов склоняются то в одну, то в другую сторону, но общий баланс сохраняется. Не в силах людей это изменить, это законы высшего порядка, – сказал Мархот.

– Ерунда, – светлый потряс головой, пытаясь вытряхнуть из неё всё, что наговорил ему Мархот, – моя задача бороться со злом. Смерть это зло. Некроманты это зло. Ты это зло!

– Пускай мы зло, – сказал Мархот, – это не так, но допустим. Это только с вашей точки зрения. Но пусть даже так. Ты подумай, какой будет мир без зла? Ничуть не лучше чем без смерти. Ну истребили вы зло, дальше что?

– Мир станет чистым и счастливым! – сказал светлый.