Некропена

– Вань, я понимаю, что нельзя ни о чем судить – истины нет, она недосягаема и неподвластна. Моя теория и твои мысли – также просто слова. Что ж тогда делать? Уж очень мрачно все выходит. Пена живет, хоть и бездушно. Смысл жизни неясен. Все тупо. Куда идти? Неужто мы куски мертвой ткани? Мы хуже дерьма, Вань? Где-то в Глобале мы даже не клетка, а просто несгнившая падаль?

– Борис, ты опять за свое? Я тебе уже говорил, что нет Истины для нас. Нет. И мы никто. Хотя…опять-таки ж…это пустой разговор, так как наши мысли никчемны…мертвы. Нам не за что зацепиться.

– Вань, скажи, а может быть такое, что великая Истина как-то проявит себя здесь, в некропене? ..подаст какие-то сигналы?.. может быть появится что-то непонятное нашему разуму? Или для нас, дерьма, это недостойно?

– Борь, неведома она для нас, неведома.

– Вань…а…может поискать среди мертвой плоти ответы? Трупы людей – это некропена, оставшаяся от нас, а мы, пузыркьи – это некропена, оставшаяся от Того, ушедшего в небытие, мимолетно появившегося у нас. Вань, а может у трупов людей-пены есть своя некропена, а Тот – тоже в свою очередь некропена Кого-то?

– Борь…ты хочешь сказать, что у каждого есть своя некропена? И у трупов тоже? Как от трупов может что-то остаться – они ведь трупы, конечный, так сказать, продукт?

– Как?..Ну мы же остались от Того, вот и следуя логике, от нас остались трупы, а от трупов что-то тоже должно остаться. Мы это не видим просто. Недоступно. Я, Вань, думаю, что существует бесконечная цепочка из некропены.  Ну, например, такая – Тот (некропена Кого-то), Мы (некропена Того), Наши трупы (некропена нас), Что-то оставшееся от трупов (некропена трупов) и так далее…до бесконечности и в разные стороны – в сторону некропены трупов и в противоположную – некропены Кого-то. Найдя связующее звено между ними, мы приблизимся к Истине, Вань. Я уверен в этом. Узнать бы кто был прародителем всех некропен. Кто Этот, который запустил череду из некропен?

– Бог, – почти утвердительно ответил Ванька и, подумавши, продолжил, – ой, я ерунду сказал. Для этого товарища слишком кишка тонка – такое закрутить. Тут попахивает Глобалом. Борь, по твоему размышлению получается, что кругом одна мертвая материя, включая нас. Однако, мы же, вроде как, живем…Ой…извини, это же случайный процесс, временное явление…скоро все свернется, помрет, потухнет. Кстати, про Того – мне более-менее понятно, про Кого-то – возможно тоже. Они как бы жили некоторое время, хотя неизвестно, кто таковы. Про нас понятно. Но вот не совсем я сообразил про трупов – от них, где некропена? Как она может быть от трупов?

– Я думаю, что некропена трупов – это трава, мох, кусты, деревья и другая растительность, окружающая нас. Их некропена – горы, земля. Но вот не знаю, где некропена земли. Мне недоступно. Также непонятно, кто таковые Тот и его Предшественник. Я предполагаю, что узнав это, можно приблизиться к Истине, узнать миропорядок.

– Вань, все это хорошо, но это все при условии, что наш рассудок – инструмент для познания, правильно?

– Да…иначе никак. Будем надеяться, что все-таки в голове, что-то дано для осмысливания сущего.

– Послушай, Ванек, надо провести мозговую атаку. Ты подумай,  кто таков Тот и его Предшественник, а я уж буду бороться с вопросами о некропене земли.

Друзья разобрались с вином и расстались – Борис убыл в свое корытную дыру, а Ванька почтенно разложил свои ноги и руки на паперти.

Глава 4

Придя домой, Ефимкин заглянул в зеркало – ему показалось, что это ему необходимо для какого-то ритуала. Он поймал себя на мысли, что он труп, некроткань Того. Как и прежде, стал себя трогать в надежде на то, что оторвет от себя кусок гнилья. Но плоть была жива. Это не убедило его. Упорно смотря в зеркало, он до слез пытался выявить в отражении следы своего праха. Но ничего в зеркале не происходило – там по-прежнему был Борис, хоть и замученный неопределенностью бытия-некры.  Отчаявшись, Ефимкин стал кидать пустые бутылки из-под вина в зеркало, моля Того или его Предшественника показать его натуральную истинную сущность-некро. Затея ни к чему не привела – только разбитое зеркало и гора стекла заняли объем комнаты Ефимкина. Отчаявшись, упал на пол и забился в истерике, моля всех о том, чтобы приблизиться к Истине. Навзрыд прося о помощи, выкрикивал все те же вопросы: “Кто я? Что кругом? Зачем все здесь?” Затем резко умолк. Борис переключился на другое направление – поиск некропены земли, как было условлено в разговоре с Ванькой.

На следующий день, прибыв в родной забой, Ефимкин по старой памяти лег в свою угольную колыбельку и стал упорно терзать себя мыслями о том, где есть некропена земли, гор. Жуя куски угля, он думал, что это действо будет способствовать раскрытию тайны. “Где твоя некропена? Где?” – обращался Борька к черным уголькам. Логические ходы были непредсказуемы. Ефимкин стремился любыми способами найти хоть какую-то маленькую надежду в поиске некропены, но…безрезультатно.