Некровиль

Разрушения, которые учинили пассажиры, его впечатлили. Водители такси повсеместно ненавидят чужие авто.

– Вперед, – сказал Соломон Гурски.

Такси выехало на шоссе.

– Он все еще там, – сказала Элена, щурясь из-под тента на ночное небо.

– В таком потоке машин они ничего не смогут сделать.

– Там, на холмах, это никого не остановило. – Затем: – Ты сказал, что «почуял». В каком смысле?

– Когда ты мертв, ты ощущаешь смерть, – сказал Соломон Гурски. – Ее лицо, маска, запах – они тебе знакомы. У нее есть аромат, его можно почувствовать издалека, это как феромоны притягивают мотыльков. Его приносит ветром времени из будущего.

– Эй, – сказал cochero; нищее, но живое мясо. – Знаете что-нибудь об этом большом бабахе на холмах? Что это было – конвертоплан упал или как?

– Или как, – сказала Элена. – Не останавливайся.

– Но вы так и не объяснили, куда ехать, леди.

– В некровиль, – сказал Соломон Гурски. Святой Иоанн. Город мертвых. Место за пределами закона, морали, страха, любви – всего, что связывает живых крепкими узами. Город изгоев. Элене он сказал: – Если собираешься свергнуть Адама Теслера, придется сперва покинуть изведанный мир. – Он сказал это по-английски. Слова были тяжелыми и оставляли странный привкус на губах. – Придется стать одной из обездоленных. Мертвых.

Попытка проехать через флуоресцентные V-образные врата некровиля означала бы верную смерть, все равно что превращение в горячую ионную пыль в нанотоковой вспышке. Такси-мопед прокралось мимо самурайских силуэтов сегуридадос. Сол велел таксисту остановиться под пыльными пальмами на пустынном бульваре возле колючей проволоки – границы Святого Иоанна. Обочины бульвара, покинутого живыми, зарастали буйной травой, бассейны покрылись водорослями и кувшинками, роскошные дома в испанском стиле медленно разрушались под натиском собственных садов.

Cochero содрогнулся от жути, а Солу понравилось. Эти места были ему знакомы. Маленькая машинка отъехала и поспешила к краям живущих полноценной жизнью.

– Тут повсюду водопропускные трубы, – сказал Сол. – Некоторые идут прямо под периметром, в некровиль.

– Снова твое чутье мертвеца? – спросила Элена, когда он нырнул в заросший зеленью проулок.

– В некотором смысле. Я вырос в этих местах.

– Я не знала.

– Значит, я могу доверять своим ощущениям.

Она приостановилась.

– Ты меня в чем-то обвиняешь?

– Что именно ты восстановила, Элена?

– Воспоминания принадлежат тебе одному, Сол. Мы когда-то друг друга любили.

– Когда-то… – повторил он и почувствовал, как по коже пробежал статический разряд, как будто пальцы Элены прошлись по нему с головы до пят. Это было не психическое ощущение близости смерти. Это была физика – ласка сфокусированных гравитационных полей.

Они были у поворота, когда с крыши одной из старых заплесневелых residencias начали мягко спрыгивать мехадоры. Мимо заросшего сорняками теннисного корта шла дренажная канава, огороженная ржавой колючей проволокой. Сол одним рывком снял целую секцию забора. Адам Теслер воскрешал мертвых сильными и быстрыми. Спрыгнув в неглубокую вонючую воды, они подбежали к ржавой решетке в водопропускной трубе.

– Теперь проверим, восстановил ли резервуар Иисуса все как следует, – сказал Сол, пиная решетку. – Если мои воспоминания верные, мы окажемся в Святом Иоанне. Если нет – через три дня будем болтаться в заливе с выеденными хлором глазами.

Они шмыгнули в трубу, когда мимо промчался мехадор. От текторного залпа МИСТ-27 полетели брызги воды и комья грязи. Мертвец и живая женщина с плеском скрылись во тьме.

– Он тебя любил, – сказал Сол. – Такова подоплека его поступков. Он ревнивый Бог. Я всегда знал, что тебя он хотел больше, чем сучку, которую зовет женой. Пока я был мертв, он мог притворяться, что между вами все возможно. Он мог делать вид, что не замечает твоей деятельности – Элена, в одиночку ты не могла ему навредить. Но стоило тебе вернуть меня к жизни, и спектакль завершился. Он уже не мог закрывать глаза на происходящее. Он тебя не простил.

– Какой милый Господь… – проговорила Элена.

Вода кружилась у ее ног, обтянутых кожаными штанами. Впереди появился круг света: люк на какой-то из улиц некровиля. Они недолго постояли внизу, чувствуя, как свет города мертвых прикасается к лицу. Элена потянулась к решетке. Соломон Гурски ей помешал, повернул ее руку ладонью кверху.

– Один момент, – сказал он, а потом выковырял из стены туннеля острый осколок бетона и тремя сильными, безжалостными движениями вырезал на ее ладони знак смерти: букву V, рассеченную горизонтальной полосой.

Четверг

Он удалился по хребту электромагнитной катапульты на три километра, когда флот ударил по «Марлен Дитрих». Комета «Святая Джуди» находилась в пяти астрономических единицах от перигелия и вне эклиптики, клада отклонилась на тридцать шесть градусов – и все же на миг в небе вспыхнули два солнца.