Некто или нечто?

В первую мировую войну среди французских солдат, оборонявших крепость Верден, распространилась страшная болезнь. Человек впадал в неодолимую сонливость. Разбуженный, он немедля вновь засыпал. Потом «верденская» болезнь — летаргический энцефалит — стала наблюдаться и в других местах. Пошли россказни о людях, заживо похороненных — столь долго они спали, что их приняли за умерших. Небылицы — небылицами, но летаргический энцефалит уносил немало жизней: треть заболевших умирала. Еще опаснее оказался энцефалит, выявленный некоторое время спустя водной из провинций Австралии — от него умирало почти три четверти заболевших. Дали о себе знать американский, шотландский, японский энцефалиты. Все эти недуги появились не вдруг, породил их не двадцатый век. Просто раньше, когда людей было мало, болезнь тлела, изредка нападая на кого-нибудь, и на нее не обращали внимания. Кроме того, энцефалит не распространяется широко, подобно гриппу, скажем, а поражает людей в одном каком-нибудь районе. На каждом континенте — своя форма болезни. Кто переносит энцефалиты? Комары? В некоторых местах — да, они. Но, видимо, не только они…

Вот и Дальний Восток. Экспедиция разделилась на два отряда. Один, северный, разместился в поселке лесорубов, в центре таежного района, где в это время как раз вспыхнула эпидемия энцефалита. Второй отряд остался во Владивостоке.

Северный отряд возглавила Елизавета Николаевна Левкович. Здесь, у самых истоков болезни, сразу бросались в глаза загадочные ее особенности. Заболевали почти исключительно те, кто работал в тайге. Энцефалит не распространялся в семье, жена и дети лесоруба, привезшего болезнь из леса, оставались здоровы. Врачи, фельдшеры, сестры, ходившие за больными, тоже оставались здоровы. Кто и как переносит болезнь? Комары? Так думали в Москве. Но тут, на месте, пришлось отказаться от этого предположения. Болезнь распространялась ранней весной, до вылета комаров.

Зильбер навестил женщину, первой заболевшую той весной. Она поправилась и могла отвечать на расспросы. Что она делала, куда ходила в последние недели перед болезнью? Подробно, день за днем. Стирала, мыла полы, готовила обед — ничего особенного. Один раз ходила на огород — муж расчистил в тайге участок под овощи. Помнит, что, вернувшись, увидела клеща, впившегося в руку.

Клещ! Но это пока догадка. Надо проверять. На всякий случай, людям, работающим в лесу, посоветовали остерегаться клещей.

А больных становилось все больше. Человека валит с ног. Сильнейшая головная боль, рвота, высокая температура, иногда судороги. Приходили калеки, перенесшие болезнь в прежние годы.

Да, скорее всего — болезнь вирусная. Да, скорее всего переносится она клещами. Но это все пока что разговоры. Надо поймать, уличить и возбудителя и переносчика.

Мышам впрыскивали жидкость, взятую из спинного мозга больных полиомиелитом. Она была очищена от бактерий и могла содержать только одно заразное начало — вирус. Если мыши заболеют, значит, болезнь наверняка вирусная. Ее можно тогда перепрививать от мыши к мыши, накапливая вирусные частицы для опытов, для производства лечебных сывороток и вакцин.

И вот настал день, когда Левкович и Михаил Чумаков, один из самых молодых участников экспедиции, увидели в клетке мышь, волочившую парализованные задние лапки. Да это энцефалит, вирус пойман! Вирусные частицы поселяются в нервных клетках, разрушая их. Если поражены клетки, ведающие движением, то паралич; если вирус атаковал клетки, ведающие зрением либо слухом, то человек может ослепнуть или оглохнуть. Опасен, очень опасен этот вирус, пролезающий в головной мозг, казалось бы, так надежно защищенный всевозможными барьерами.

Вирус пойман. Но еще много опытов было поставлено, еще не раз возникали сомнения (а вдруг это лишь спутник заразного начала, а вдруг в материал, которым заражают мышей, попали бактерии и они-то и вызывают болезнь), прежде чем ученые могли сказать твердо: возбудитель выделен. Из Японии на пароходе привезли закупленных для экспедиции обезьян. На них и на мышах еще и еще раз проверяли— точно ли, что пойман, уличен вирус. Да, картина болезни у обезьян такая же, как у человека — все равно, взят возбудитель прямо от людей или привит предварительно мышам.

Работать было неимоверно трудно. Люди, страдающие болезненной подозрительностью, да и просто злобные невежды, вдруг распустили слух, что приехавшие из Москвы ученые намеренно разносят японский энцефалит.