Некто Рвинский

Я попробовал мысленно это сделать, но мой разум категорически отказался от такой возможности, едва успев начать.

Взяв в руки прутик, Виктор стал рисовать на земле странные фигуры.

– Признаться, Андрей Георгиевич, я сначала подумал, что вы шутите.

– В каждой шутке половина правды, – бормочу я, с удивлением прислушиваясь к собственным словам.

Виктор продолжал лениво создавать сюрреалистические картины.

– Хорошо сказано. Впрочем, верным может быть и обратное утверждение. Но, человек, как правило, видит, что-то одно. Как вы думаете, почему?

– Каждому своё, – пожимаю я плечами.

Виктор усиленно молчит с непроницаемым лицом.

– Анализ может завести нас слишком далеко, – неожиданно делает он смелое заявление. – Там для любого гражданина это теряет своё значение.

– Жаль, только, что эти понятия абстрактны, – вслух произношу я собственные мысли.

Джокер снова радостно ухмыляется на всю ширину лица своего хозяина.

– Нет ничего более конкретного, чем полная абстракция, – заявляет Виктор, помахивая в воздухе прутиком, как дирижёрской палочкой. – Это предельная простота.

– И что же делать?

– Ничего. Например, как вы думаете, что было вначале, яйцо или курица? – озадачил меня Виктор странным вопросом.

– Яйцо, наверное, – неуверенно ответил я в ожидании сюрприза.

– Конечно. А откуда появилось яйцо?

– Ну, видимо, была другая курица.

– И когда же закончится подобная цепочка? Нет, Андрей Георгиевич, курица одна. Она снесла яйцо, из которого сама же и появилась.

С попыткой представить данную картину не справилось даже моё богатое воображение, ум просто завис, как старый ноутбук. Перед глазами назойливо вертелась вереница куриных яиц и их производителей. Сначала они выстроились в длинную цепь, уходящую куда-то в бесконечность, а затем, вдруг, образовали вращающийся гигантский круг.

Колесо крутилось всё быстрее, пока не образовало одну сплошную линию кольца. От этого у меня даже закружилась голова, и я упёрся взглядом на концы своих дырявых ботинок, пытаясь сосредоточиться.

Вращение прекратилось и, неожиданно, я увидел всего одну курицу, сиротливо озиравшуюся по сторонам. Сзади у неё выкатилось яйцо и, словно заправский футболист, она ловко поставила на него сверху лапу.

Посмотрев на меня в упор грозным взглядом, курица произнесла приятным женским голосом.

– Занимайтесь спортом, господа.

И резко ударила по яйцу, словно это был футбольный мячик.

Несмотря на хорошую реакцию, я не смог уклониться от приближения куриного продукта и получил удар по голове. Перед глазами мелькнула чья-то рука, и знакомый голос Виктора спокойно произнёс.

– На вас сел большой комар, Андрей Георгиевич, а реакции никакой.

– Спасибо, – я смущённо потёр рукой лоб. – Хорошо, что яйца не летают.

– Науке подобные случаи не известны. Всё-таки это, только потенциальная птица.

– Они просто не раскрыли до конца свои возможности, – бормочу я. – Недостаток мотивации.

– Возможно, – улыбнулся Виктор, равнодушно поглядывая вокруг. – Что-то я устал от этой работы.

– Огород господина в гамаке много потеряет в вашем лице, – искренне соглашаюсь я. – Не каждому такое дано.

– Благодарю, вы тоже принесли ему немало пользы.

После взаимного обмена любезностями мы приняли решение двигаться дальше.

Когда мы выбрались на открытое пространство, хозяин, по-прежнему, не подавал никаких признаков жизни, кроме могучего храпа, распугивающего птиц вокруг него.

Дорога стелилась узкой лентой мимо соседних полей и скрывалась среди деревьев тёмного леса. На огородах мой взор не сумел обнаружить никакого движения, если не считать коллег по нелёгкому труду, легкомысленно качавших пустыми рукавами.

Виктор бодро устремился вперёд, с лёгкостью взбивая дорожную пыль и весело насвистывая знакомую мелодию. Мой размер обуви позволял двигаться быстрее, однако, я отнюдь не стремился обогнать своего опытного попутчика. Так мы и двигались гуськом, пока Виктор не замедлил шаг. Я встал рядом с ним, наблюдая перед собой любопытный объект.

Дорога расходилась на три равнозначных пути, и около развилки возвышался здоровый столб, на котором висела ржавая вывеска. Чёрной краской на светлом фоне зловеще смотрелись несколько надписей.

Направо пойдёшь, никогда не уйдёшь, – гласила первая из них. Налево свернёшь, с ума сойдёшь, – жизнерадостно обещала вторая. И завершало эту рекламную компанию простое утверждение, с оптимизмом внушавшее – прямо пойдёшь, совсем пропадёшь.

– Нельзя сказать, что у автора богатая фантазия, – прищурился Виктор.

– Приятный выбор, – согласно кивнул я. – Предлагаю пойти прямо.

Перекрёсток скрылся за поворотом, и в голове появились первые сомнения. Пропадать мне, признаться, не хотелось.

Ум продолжал интенсивно страдать от коварных мыслей, когда впереди показался большой каменный дом с деревянным крыльцом. Немного поодаль стояло несколько запряжённых лошадьми телег с дремавшими извозчиками.

Рядом с крыльцом сидел неопределённого возраста мужчина в одних брюках, и его босые ноги эффектно выделялись на фоне земли. Он с грустью рассматривал стоявшую перед ним пустую консервную банку.