Некто Рвинский

– Неважно, – махнул я рукой. – Я же не спрашиваю, откуда у вас платье.

– Кстати, Ржевский, как вы это объясните? – Ирина Эдуардовна обвела рукой комнату. – Что это?

– Проекции сознания, – вежливо поклонился Виктор.

На лице Капповиной появилась ироническая улыбка.

– Кто это? – понизил я голос, показывая на диван.

– Ну, а вы как думаете?

Я подошёл и аккуратно приподнял газету. Умиротворённый Иннокентий довольно похрапывал, с лёгким свистом выпуская воздух из приоткрытых губ.

– Медитирует и спит, – усмехнулась Капповина. – А может, наоборот, спит и медитирует. Оккупировал диван. Я даже беспокоиться стала, может, он уже того, ушёл в самадхи?

– Вряд ли.

Я осторожно опустил газету обратно, и от дуновения воздуха она начала слегка подрагивать.

– Вот так и живём, – Ирина Эдуардовна подняла крышку рояля обратно и начала разминать пальцы. – Впрочем, я не жалуюсь.

Я с сомнением посмотрел на спящего Иннокентия.

– Может, разбудить его?

– Не надо, – решительно сказала Капповина. – Там, где собираются вместе трое мужчин, ничего хорошего не жди.

Снова послышались знакомые звуки. Была какая-то неуловимая магия в этом виртуозном исполнении странных мелодий. Словно ожил сам первичный хаос мирозданья, пробуждая древние инстинкты и вызывая загадочные желания. Мне захотелось подойти к Капповиной и укусить сзади в тонкую шею, чтобы больше не слышать этого.

Видимо, она почувствовала мои тайные побуждения, неуверенно оглянувшись и прекратив играть.

– Ну как?

– Неплохо, – уклончиво заметил я – Чьё это произведение?

– Моё.

Ирина Эдуардовна нервным жестом перевернула страницу нотной тетради и с удвоенной страстью стала извлекать из рояля чарующие звуки.

Пока я раздумывал о подходящем предлоге для окончания концерта, руки Капповиной заметались с невероятной скоростью и, взметнувшись вверх, вонзились с высоты в чёрно-белые клавиши.

Заключительный аккорд мощно ударил по барабанным перепонкам, заставив меня с сомнением взглянуть на спящего Иннокентия. Раскрытая газета продолжала подрагивать в такт негромкому храпу, нисколько не изменив своего спокойного ритма.

Довольная Капповина повернулась к нам на крутящемся стульчике с молчаливым ожиданием похвалы.

Слова здесь были бессильны, поэтому я просто показал большой палец, не зная, как ещё описать свой восторг от красоты и мощи чудесной музыки. Виктор ничего не сказал, но я заметил, как он облегчённо вздохнул украдкой, пытаясь прислушаться к подозрительному шуму в подъезде.

– Впечатляет, не правда ли? – удовлетворённо сказала Ирина Эдуардовна.

Я согласно кивнул, причём совершенно искренне.

– Хорошо, когда есть слушатели, а то на вашего друга надежда слабая, – кивнула Капповина в сторону дивана. – Может, ещё сыграть?

– Как-нибудь в другой раз, – попробовал я улыбнуться. – В прослушивании подобных вещей необходим перерыв, чтобы слух всегда был свежий. Иначе, восприятие притупляется и нельзя по достоинству оценить такое нестандартное произведение.

– Ладно, – Ирина Эдуардовна с сожалением закрыла крышку рояля. – Вид, конечно, у вас потрясающий. На каком огороде вы нашли эти шикарные тряпки?

– На овощном, – невозмутимо сообщил Виктор. – А в чём дело? Что-нибудь не так? – оглядел он себя.

– Да нет, всё в порядке, – иронически усмехнулась Капповина. – Вам идёт.

– Благодарю! Не все могут это оценить.

– Итак, – продолжала улыбаться Ирина Эдуардовна, – Мы имеем двух присутствующих и одного отсутствующего, – взглянула она на диван.

Я осторожно подошёл к окну. Машина была на месте, но внутри никого не видно.

Виктор настойчиво продолжал прислушиваться.

– Похоже, наше пребывание здесь, Андрей Георгиевич, подходит к концу.

В коридоре раздался негромкий звонок в дверь.

– Откройте! Тайная служба!

Я нерешительно сделал шаг назад, не зная, что предпринять.

– Ржевский! Уж не собираетесь ли вы прыгнуть в окно? Полёт в бездну, исчезновение в пустоте, – с усмешкой сказала Капповина. – Это банально. Станьте отсутствующими, и вас никто не заметит. Место на диване ещё есть.

Я с тревогой взглянул на Виктора, надеясь, что подобная мысль не придёт ему в голову, и нам не нужно будет снова маскироваться под окружающую местность.

– Здесь есть балкон?

– В соседней комнате.

Снова послышался звонок, и кто-то настойчиво постучал в дверь.

– Откройте!

– Ржевский, заберите вашего приятеля, – спокойно сказала Капповина. – Слушать он всё равно не может или не желает.

– Как-нибудь в другой раз, – извиняющимся тоном бодро произнёс я, выходя вслед за Виктором из комнаты. – До свидания!

Ирина Эдуардовна недовольно покачала головой и решительно потянулась открывать крышку рояля.

Маленький балкончик с горшками экзотических цветов выходил во двор, находясь в доступной близости от своего двойника из соседнего подъезда.

– Ну, что, Андрей Георгиевич, приступим, – Виктор быстро осмотрел дворовую территорию, похожую на колодец и, убедившись в отсутствии подозрительных элементов, смело полез на перила.

Вряд ли Виктор обладал акробатическими способностями, однако ему с видимой лёгкостью удалось зацепиться в прыжке за соседний балкон.

– Смелее, – произнёс он, протягивая мне руку.