Нелады со звездами

Что делает этот омерзительный бродяга в таком шикарном отеле? Как он сюда попал? Почему это допустили? В отелях столь высокого класса останавливаются как раз для того, чтобы быть подальше от подобных личностей. При приближении убогой фигуры Белинда подчеркнуто зажала нос. Где этот чертов управляющий, когда он так нужен? Белинда собралась обратиться с жалобой к администрации. Если ей удастся поднять достаточно шума, можно будет по меньшей мере рассчитывать на существенную скидку. Быть может, даже на дополнительный бесплатный день. С другой стороны… Опустившись в кресло, Белинда закинула одну практически полностью обнаженную ногу на другую. Не надо привлекать к себе лишнее внимание. По крайней мере, таким образом.

Когда бродяга поравнялся с ней, она презрительно скривила губы. Какая мерзость! И что это за женщина идет рядом с ним? Сотрудник полиции, надзирающий за условно осужденным? Член Армии спасения? Или это бредовая попытка трудоустройства бывших преступников? А вообще-то она ничего, светловолосая, чем-то похожа на англичанку. По какой-то известной ей одной причине она очень довольна собой. Наверняка у нее не все дома.

Грейс едва не рассмеялась вслух, увидев эту нелепо разодетую женщину, зажавшую нос. Как она могла уловить хоть какой-нибудь запах в исходящем от нее самой приторном, удушливом аромате духов — «Пуазон», «Джорджио», «Беверли-Хиллз» или чего там еще. В любом случае, от Реда ничем не пахло, если не считать одеколона с ароматом лимона. Грейс испуганно вздрогнула: а что, если кто-нибудь с острым нюхом заметит отсутствие обычного для бродяги зловония и у него возникнут подозрения?

Но ее беспокойство было напрасным. Маскировка сработала безотказно. Фотографы, толпившиеся на мозаичных плитках перед входом в отель, даже не взглянули на них. Ред проковылял мимо, демонстрируя в отвратительной ухмылке черные зубы и закатывая желтые глаза. Грейс последовала за ним, мысленно отметив, что будь у пресс-ищеек хоть капля наблюдательности, они бы обратили внимание если не на отсутствие вони, то на то, как заметно поморщился Ред, увидев свое отражение в зеркальных дверях отеля. Или на то, как он торжествующе вскинул руку, когда толпа журналистов осталась позади.

День выдался просто чудесный. Правда, для начала Грейс пришлось привыкнуть к новой внешности Реда, а ему самому пришлось оправиться от шока, вызванного большой афишей с Расселом Кроу. Значит, эти слухи не беспочвенны, с удивлением отметила Грейс.

Она провела Реда на самый верх Триумфальной арки.

— Какой отсюда замечательный вид! — воскликнула Грейс, глядя через парапет на бульвары внизу.

Наблюдая за тем, как машина за машиной выезжают на перекресток и вливаются в безумный моторизованный балет Пляс Этуаль, она заметила вслух, что смотреть на дорожное движение интереснее, чем смотреть кино.

— Ой, наверное, я сказала глупость, — смущенно улыбнувшись, тотчас же спохватилась она.

Ред поморщился.

— На самом деле, все, что угодно, интереснее, чем смотреть кино. Верно?

— Верно, — кивнула Грейс.

Послышалось пронзительное пиликанье сотового телефона Реда, и его улыбка померкла. «Опять звукорежиссеры?» — подумала Грейс. Нахмурившись, Ред достал телефон, посмотрел на определитель и нетерпеливо нажал кнопку отбоя.

— На, возьми, — сказал он, протягивая телефон Грейс. — Положи его к себе в сумочку. Я не хочу, чтобы нас беспокоили.

Они спустились по узкой лестнице вниз. Остальные туристы, недовольно морщась, держались от них на безопасном расстоянии. Грейс подумала, что есть определенные преимущества в том, чтобы ходить в сопровождении человека такого отталкивающего вида: толпа расступается с легкостью Красного моря перед Моисеем.

— Эй, посмотри на нас, — сказал Ред, задержавшись перед витриной магазина на Елисейских Полях. — Леди и бродяга. Неудивительно, что все так таращатся.

Грейс с удивлением отметила, что он был почему-то очень доволен этим обстоятельством. Странно, ведь Ред так хотел, чтобы на него никто не обращал внимания… впрочем, хотел ли?

— Ты только подумай, — с наслаждением добавил Ред, — как бы они смотрели на нас, если бы знали правду!

Он хихикнул, словно ребенок, довольный своей проделкой. Грейс улыбнулась. Она никак не могла привыкнуть к тому, что голос Реда доносился из этой пасти, утыканной гнилыми зубами; с другой стороны, как же было приятно наблюдать за ним, когда он так радуется жизни.

Вот только что-то у нее внутри, что-то жутко мелочное и банальное, тосковало, желая, чтобы Ред был без маскарада, самим собой, и обращенные на нее взгляды были бы наполнены восхищением и завистью, а не жалостью и презрением, вызванными ее соседством с мистером Дулитлом. Хотя, наверное, французы никогда не читали Бернарда Шоу.

И все же трудно быть в плохом настроении, гуляя по Парижу, да еще в обществе мужчины, по которому сохнет целое поколение женщин. Даже если он и похож в настоящий момент на Квазимодо.