Нелегал. Том 1

— Судить меня за это станете⁈ — взорвался Резник. — Бред! Я учёный, а не преступник и все изъятые книги получил в институтской библиотеке! Да, возможно, нарушил при этом какие-то правила, но это всё во имя науки! Попробуйте предъявить обвинения — посмотрим, как отреагирует на ваши действия общественность! Это преследование по политическим мотивам, вот что я вам скажу! Господин Кучер, зафиксируйте это в протоколе!

Альберт Павлович сделал пометку в блокноте, а Эдуард Лаврентьевич поджал губы.

— Под суд вы отправитесь не за хранение запрещённой литературы! — отчеканил он. — Работа с этими антинаучными текстами лишь показывает вашу некомпетентность и служит отягощающим обстоятельством! В самое ближайшее время против вас возбудят уголовное дело по статье «Халатность», но, уверен, в ходе следствия она будет переквалифицирована на саботаж!

— Что⁈ — возопил Борис Давидович. — Да это произвол!

От возмущения его затрясло, но страха в голосе уловить не удалось, пусть я и постарался настроиться на состояние внутренней энергетики доцента. Ему определённо оттоптали мозоль, но никак не ткнули пальцем в действительно больное место.

— Из-за вашего несогласованного эксперимента по контролируемой инициации госпитализированы три десятка человек и ещё десять проходят восстановительные процедуры в стационаре!

— Моего несанкционированного эксперимента⁈ — презрительно скривился Резник. — Вы хотели сказать, студенческой инициативы, прошедшей все необходимые стадии согласования? И которая, к слову, показала блестящие результаты!

— Никто не давал вам разрешения на проведение опытов на людях! — заявила Эльвира Генриховна.

— А вот об этом, дорогуша, — голос Резника едва ли не сочился ядом, — вам следует поговорить с господином Ломовым. Именно он заинтересовался студенческой инициативой и добился её практического воплощения. Если уж на то пошло, все осложнения случились с соискателями из его контрольной группы!

Кого бы другого от столь фамильярного обращения бросило в краску, но Эльвира Генриховна была слеплена совсем из другого теста. Дамочку, способную прилюдно разгуливать в едва ли не полупрозрачной ночной сорочке, так легко не пронять. Вполне возможно, что не пронять словами вовсе.

— Ваши блестящие результаты — фикция! — вернула она собеседнику ядовитую улыбку. — И осложнения коснулись отнюдь не одной только контрольной группы, как вы пытаетесь это представить! Так называемой контрольной группы не было вовсе! Абсолютно всем подопытным демонстрировались киноролики с одним и тем же гипнокодом! А затем на протяжении двух месяцев вами из общей массы выбирались наиболее перспективные операторы!

Наверное, мне бы удалось уловить мимолётное замешательство доцента, если б я безотрывно наблюдал за ним, но куда интересней показалась реакция на это заявления Ивана Дубка. Вздрогнуть тот не вздрогнул, зато судорожно сглотнул и облизнул пересохшие губы. Пробрало!

А вот — Резника нет, этого прожжённого интригана и шарлатана бездоказательными утверждениями к стенке было не припереть. Борис Давидович лишь печально улыбнулся и покачал головой.

— Когда дилетанты начинают судить о научных исследованиях по своим обывательским меркам, это даже как-то неловко слушать, — завил он, вздохнул и пояснил свою мысль: — Разумеется абсолютно всем соискателям демонстрировали киноролики. Это было необходимо для максимального сходства условий инициации, иначе чистоты эксперимента было не достичь! При этом у контрольной группы были обычные картинки без гипнокодов!

Столь простого объяснения я не предусмотрел, у меня аж под ложечкой засосало, но Эльвира Генриховна осталась невозмутима.

— Коллега… — повернулась она к специальному агенту.

— Согласно показаниям киномеханика, — немедленно подключился к разговору Эдуард Лаврентьевич, — все четыре сеанса в оба дня проведения эксперимента он ставил бобину с одним-единственным инвентарным номером, что подтверждается соответствующими записями в журнале регистрации показов.

— Он что-то напутал! — заявил Резник. — Или случилась какая-то техническая накладка!

— Отнюдь! Помимо всего прочего у нас уже имеются показания подопытных, направленных на лечение в горбольницу, а очень скоро на руках окажутся и результаты их обследования на предмет остаточных следов и характера гипнотического вмешательства!

— Материалы эксперимента были сфальсифицированы с целью подтверждения вашей гипотезы! — припечатала доцента Эльвира Генриховна. — И о банальной халатности не может и речи идти! Когда стало ясно, что отклонение от нормального распределения носит негативный характер, вы в спешном порядке набрали якобы контрольную группу и тем самым совершенно осознанно поставили под угрозу жизни и здоровье ещё пятидесяти соискателей!

Борис Давидович самую малость побледнел, лицо его заострилось, а нос будто бы сделался даже крупней обычного.