Нелегалы

Никита решил не искушать судьбу дальней дорогой и поехал досыпать остаток ночи в отдел. Это должно было позволить ему выспаться, а душевая в раздевалке ППСников и вовсе привести себя в порядок. Конечно, диван в их кабинете был далек от совершенства, но молодой организм взял свое и Никита уснул, как только голова коснулась подушки дивана. Во сне его мучали кошмары, сначала на него нападал старик, затем его собака. Внезапно появлялась Люба, почему-то в кружевном и цветастом костюме танцовщицы варьете. Поддерживаемая корсетом грудь должна была бы вывалиться, но несмотря на прыгающие ноги Любы, бюст оставался неподвижным. Она, призывно улыбаясь приближалась к нему, затем внезапно втыкала в него электрошокер. Никита пугался, но не просыпался, а начинал следующий цикл сновидений. В них кроме старика и Любы, он еще чувствовал укоризненный взгляд Зои и слышал строгий голос Воронцова.

Когда его разбудил Мошкович, Никита вздохнул с облегчением. «Приснится же всякое», подумал он, пока спускался к вендинговому аппарату за сникерсом и кофе. Голова все еще болела, да и сна ему толком не хватило для восстановления. В кабинет Воронцова Никита вошел последний, торопливо заглотив в коридоре горячую бурую жидкость, по недоразумению называемую кофе, и шоколадку. Жевать и пить в присутствии начальства он постеснялся.

— Ну что, орлы, докладывайте, — Головин, сияющий от успеха подчиненных, посмотрел на оперативников.

Те дружно посмотрели на Никиту. Тот, толком еще не придя в себя после сна, начал пытаться что-то из себя выдавить, но его опередила Люба.

— Давайте я расскажу. В два часа ночи я проехала по всем постам, кофе развезла. Последний пост был Самойлова. Смотрим, дед с собакой гуляет. Я даже подумать не могла, а Никита — молодец, что-то заподозрил. Подошли документы проверить, дед давай тростью махать.

— Там сердечник металлический внутри трости был, — добавил Воронцов. — Типа шпаги. Хорошо выхватить не успел.

— Ну пока они с Никитой фехтовали, я деду разряд шокером засадила. Но видимо перестаралась. Он пульс потерял, пришлось откачивать. Хорошо, скорая быстро приехала. Те его реанимировали. Сейчас в больнице, состояние удовлетворительное, но пока в коме находится. Мозг из-за клинической смерти пока обратно не включился. Но по какой-то там шкале все неплохо, говорят — очнется. Пост выставлен.

Никита удивился, как ловко Люба описала его неудачный спарринг со стариком. Все-таки сказывался талант писательницы рассказов, или просто женское коварство позволяло интерпретировать факты в свою пользу. Сейчас она выгораживала его, не акцентируя внимание на том, что по сути, она спасла его. Ему опять стало неловко за вчерашний эпизод.

— Молодец, Люба, — похвалил ее Головин. — Как догадался то? — обратился он к Никите.

— Да собака, очевидно, чужая была. Тащил на поводке волоком. Если человек в два часа ночи с собакой вышел, та явно не выгулянная должна быть, будет вприпрыжку нестись. А тут похоже одолжил чью-то, — Никита и сам не понял, как он логично изложил свою мысль.

— Молодец, Воронцов. Воспитал сыщика, — Головин похвалил сразу всех и продолжил строгим голосом.

— Что-то по задержанному?

— Это Марк Рейнольдс. Руководитель нашей разведывательной ячейки в Нью-Йорке, в которой были Берштейны и Василий, — доложил Эдуард.

— Так он же их предал? Зачем ему их теперь еще и убивать? — Головин поморщил лоб, не понимая мотивов преступника.

— Ну а теперь, видимо, добить решил. Что-то там между ними случилось, — разведчик пожал плечами.

— Там это самое, — Мошкович вставил реплику. — Дети Максиму Берштейну не родные. Может этот Марк их отец? Хотел мать с мужем посадить, а их на воспитание взять? — озарила его мысль.

— Хрень какая-то. Индийский сериал. Скоро все танцевать начнут. Когда его допросить можно? — оторопело спросил Головин.

— Врач сказал, сразу позвонит. Скорее всего завтра, послезавтра, — ответила Люба.

— Два комплекта документов у него были. Американский паспорт на Марка Рейнольдса и свежий украинский паспорт. Видимо специально получил, чтобы в Россию въехать. Украинцы же без виз въезжают, не то что американцы, — добавил Воронцов.

— А мы тут и рады их видеть. Тоже мне, мать его, беженец с Донбасса. Ладно, допрашивайте, потом доложите, — Головин ушел.

— Никита, Люба. Ваше задержание, так что, как только доктор отзвонится, поезжайте в больницу, допрашивайте, следствие не возражает, — скомандовал Воронцов. — Пока рапорта пишите, все-таки спецсредства применяли.

— Филипп, Вадим, вы с его фотографией на район, надо его хату найти, может что-то найдете из вещдоков, — продолжил он. — Вдруг отпираться будет, надо улики подсобрать. Пока у нас косвенные только есть.

Полицейские разошлись по своим заданиям. В отделе Никиту ждал неожиданный сюрприз, Сан Саныч лично привез результаты генетической экспертизы полотенца.

— Молодец Самойлов, похоже будет из тебя толк. Твой убийца из девяностых и Георгий Джинджолия — это одно лицо. Чекисты прислали результат анализа ДНК от отпечатка на обоях. Стопроцентное совпадение с подозреваемым, — улыбаясь, сообщил эксперт.