Читаем Нелетучие голландцы (ЛП) полностью

Горя нетерпением нажиться на бесплатном навозе, местные власти организовали "банки удобрений", куда можно вкладывать, а также и брать отнюдь не озонирующий воздух продукт. Для достижения полной денежной выгоды любая из "банковских" операций облагается налогом, причем все это субсидируется правительством страны. И в заключение - "навозные банки" были национализированы с целью... "способствования эффективному использованию отходов".

Навозная кампания вызвала в голландских газетах гораздо больший резонанс, чем парниковый эффект, причиной которого, по мнению ученых, являются все те же пресловутые жвачные.

Голландцы и растительный мир

Обуреваемые любовью к флоре, голландцы возвели дерево в статус "национального символа". На уход за деревьями каждый город и поселок выделяет в бюджет изрядные суммы. Все деревья страны занесены в реестр, пронумерованы и находятся под постоянным контролем. Состояние здоровья деревьев регулярно проверяется специальной медицинской службой, хирургические операции выполняются "древологом" прямо на месте. Если дерево хорошо себя ведет, вовремя и исправно покрывается листвой и пускает корни как положено, то оно может быть удостоено важного статуса "памятник". На сегодняшний день 10 тысяч голландских деревьев уже носят это почетное звание. Специальные фонды охраны и инициативные группы делают на деревьях фантастический бизнес. Например, в Леувардене пришлось спилить 130-летний платан, чтобы построить дорогу к новому театру. Проститься с пнем пришло огромное количество народу, состоялась траурная церемония с возложением венков. В театре, конечно же, была установлена мемориальная доска в знак уважения к безвременно ушедшему зеленому другу. Неисключено, что при этом пришлось загубить жизнь еще одному его сородичу.

(Варварство по отношению к природе сходит с рук только подрастающему поколению, опекаемому еще более заботливо, чем зеленые насаждения. Познавая природу, детишки с наслаждением калечат и уродуют все, что есть вокруг.)

Отношение к природе можно считать одним из ярких примеров двойного стандарта, по которому живет голландское общество. С одной стороны, голландцы экспортируют горы деревянных башмаков. С другой стороны, их невероятно раздражает стереотипное представление иностранцев о Голландии как стране тех же деревянных башмаков и ветряных мельниц и преуспевающей порноиндустрии. Кстати, местный художник, который делал иллюстрации к настоящей книге, очень беспокоился по поводу ее содержания. Он боялся, что в ней все голландцы будут ходить в деревянных башмаках и снимать порнофильмы с участием своих детей, чтобы потом продать их в Америку.

Стоит ли ради деревянных башмаков, сувенирных мельниц и инкрустированных скамеечек для ног совершать ежедневное "древоубийство"? Вопрос остается открытым. На деле Голландия, как экологически сознательный и яростный борец за сохранение всего живого на нашей планете, является вторым после Японии крупнейшим импортером твердой древесины тропиков. Вероятно, чужие леса менее дороги голландскому сердцу. Во всяком случае, правительство страны издало декрет, отменяющий все ограничения на ввоз ценной древесины из Латинской Америки.

Дети

За двадцать лет проживания в Голландии я ни разу не видел, чтобы ребенка наказывали телесно.

Люка Досси Делфини

Беременность и рождение

Любой голландский родитель считает, что лучшего места, чем Голландия, для вынашивания и рождения ребенка не найдешь. Врачи и младший медперсонал в обязательном порядке проходят акушерские курсы и акушерскую практику. В большинстве случаев поощряются естественные роды, рекомендуется рожать дома. Где бы в конечном счете ни произошли роды, атмосфера нагревается до высшего градуса уюта и интимности. Удивительно, но почему-то по поводу такого важного события цветы дарить не принято. Как только новорожденный заявляет о своем появлении, его тут же окружают вниманием и заботой, порой неумеренными.

В первые недели жизни младенец и мать бесперерывно принимают умиленных посетителей. Приходят все: родственники, друзья, медсестры, советчики и просто поздравители. Изнуренная мать мечтает остаться наедине с младенцем, но обязана оказывать внимание и ему, и назойливым гостям - причем не всегда именно в такой последовательности.

Молодые родители, как, впрочем, и все голландцы, обожают получать подарки. Но, чтобы принять подарок, им необходимо оторваться от любования новорожденным дитятей и переключить внимание на гостя. Цикл повторяется бесконечное число раз, и младенец с первых минут жизни усваивает этикет вручения подарка и выражения благодарности, а также учится бунтарству и свободе самовыражения.

Как растет новое поколение

Перейти на страницу:

Похожие книги

Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее