Читаем Нелетучие голландцы (ЛП) полностью

Не успев выйти из младенческого возраста, дитя начинает принимать развивающие подарки. Во-первых, мяч. Он появляется в доме, когда ребенок еще не умеет ходить. За мячом следует велосипед - к трем годам все мини-голландцы уже умеют ездить на двухколесном велосипеде. Потом прекрасный подарок от матери (а также и для нее самой) - детский сад: как только ребенку исполнилось 2,5 года, его можно сдавать на попечение воспитателей. Примерно в этом же возрасте дети получают по первой паре коньков.

Дальнейшее воспитание и представления о жизни дети получают в школе. Родители, как правило, сами выбирают школу для своих отпрысков. Обычно имеется три варианта среднего образования - классическое, философское или религиозное. В школах, где дается классическое образование, ребенка могут научить разве что правилам уличного движения. Философское образование свидетельствует о продвинутости родителей. В основе его все та же свобода выражения, поэтому результаты могут оказаться непредсказуемыми. Выбрав христианскую школу, родители отсекают нежелательные контакты с детьми мусульман и представителей иных религий, при этом их никто не сможет обвинить в расизме.

Несколько лет назад разразилась катастрофа: Министерство образования не разрешило детям отсутствовать в школе без уважительной причины (например, если родителям захотелось вдруг покататься на лыжах, а школьные каникулы еще не наступили). К счастью, все обошлось. Министерство свое решение отменило, поняв, какая это дилемма для родителей: и детей дома одних не бросишь, и отказаться от поездки сил не хватает.

После уроков и во время каникул детки используют все возможности поквитаться со взрослыми за ущемление своих прав. Пять-семь лет назад жаждавшая мести мини-мафия практиковала такое, например, наказание, как позвонить в дверь и смыться. Чуть позже методы борьбы изменились. Вооружившись телевизионными пультами управления, дети под покровом темноты крались вдоль соседских домов и переключали каналы работавших в домах телевизоров. Лишенные привычного покоя и уюта голландцы обратились за помощью в "Филипс" крупнейший электронный гигант страны. Официальный представитель концерна, исследовав вопрос, заявил, что действенного средства борьбы нет. Телевизор, к сожалению, не отличает доброго пользователя от злого. Чтобы как-то утешить публику, представитель посоветовал переставить телевизор подальше от окна или задергивать занавески.

Вы представляете, что значит для голландца зашторенная комната или перестановка мебели? Возмутительное предложение!

Голландское будущее

С той поры как в 60-е годы Голландия стала вполне преуспевающим государством, подрастающее поколение все реже задается вопросом, кем и где работать. Напротив, они растут с уверенностью, что о них позаботятся. Кто угодно - родители, государство... И ведь действительно заботятся, чтобы дети и дальше могли плыть и порхать по жизни.

Лет через двадцать стадо рожденных сегодня и выращенных в условиях полной свободы голландцев, этакое божественное племя, станет опорой страны. Финансовым и политическим оплотом, промышленным хребтом. Государством будут управлять дети помешанных на свободе матерей и сосредоточенных на наживе отцов. И помчится-понесется навстречу счастью и благосостоянию крепкий "Летучий голландец"!

Национальные страсти

Тяга голландцев к оригинальности часто приводит к абсолютной бессмыслице.

Хан Хаммерс, член королевской комиссии провинции Флеволанд

Прения и обсуждения

Голландцы любят посвящать себя "добрым делам" в форме демонстраций, выступлений, прений и обсуждений.

Национальный пыл в начальной и наиболее спокойной фазе проявляется в виде споров и обсуждений. Стоит встретиться двум представителям нации, как они сразу же затевают глубочайшую и серьезнейшую дискуссию. Остановить их практически невозможно. Говорящий пользуется правом высказаться по полной программе, и ему гарантируется терпеливое внимание, поэтому собрания в офисах тянутся невыносимо долго. Если спросить присутствовавших на собрании, какие же решения были приняты, они дадут стандартный ответ: "Мы не приняли никакого решения. Мы только обсудили проблему".

Услышав такое не один раз, хочется тряхануть их как следует и заорать: "Да перестаньте же вы наконец обсуждать - делайте что-нибудь!" Но это вряд ли поможет, потому что один из постулатов голландской жизни таков: Лучше обсудить вопрос и не прийти ни к какому решению, чем принять решение без обсуждения.

Голландцам трудно разговаривать без помощи рук, вот анекдот про Яна и Пита:

Ветреным зимним вечером Ян страстно высказывает наболевшее Питу. Внезапно умолкает и заявляет : "Теперь ты говори, Пит. У меня руки замерзли".

Жалобы, протесты, возражения, апелляции

Когда заканчиваются бесплодные дискуссии, голландцы переходят к следующей фазе решения проблемы, особенно любимой народом. Задействуются все возможные способы выражения неодобрения и несогласия, а именно: жалобы, протесты, возражения и апелляции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее