Читаем Нелетучие голландцы (ЛП) полностью

"Пусть растут свободными!" - вот золотое правило, которому старается следовать современное голландское общество (хотя и в стародавние времена это правило было точно таким же). Дайте детям свободно исследовать и разведывать все, что им хочется. Пусть себе свободно строят (разрушают), не обращая ни на кого внимания, главное, чтобы это не было опасно для них самих. Пусть становятся независимыми бунтарями, и чем раньше, тем лучше.

Давая детям образование и воспитание, не держите их в узде. Пусть наслаждаются своим ребячеством. Не взваливайте преждевременно обузу взрослости на их хрупкие плечи. Оберегайте неокрепшую детскую душу от ранних забот.

Ян ван Бейфервяйк, 1656 год

Сюсюкайте со своими отпрысками и балуйте их, детство так коротко (у голландцев оно заканчивается годам примерно к 30).

В XVII веке голландские дети были гораздо инфантильнее своих сверстников в других странах. Родители умышленно удерживали их в этом состоянии.

Саймон Шейма, 1987 год

Процесс воспитания, как правило, выглядит так: родитель принародно и громким голосом объясняет чаду, как следует себя вести. Чадо тут же демонстрирует полное неповиновение, после чего умиленный родитель предоставляет ему полную свободу действий.

Предостережение голландским родителям

Берите уроки у природы: не окружайте свое потомство чрезмерной заботой.

Таня, гиппопотамиха из амстердамского зоопарка, пала жертвой любви к детям. Нежная мать задушила в своих объятиях пятерых из пятнадцати детенышей и еще пятерых обрекла на голодную смерть, не позволяя служащему зоопарка их кормить. Сейчас Таня сидит на противозачаточных таблетках. Ее супруг Йоп происходящее комментировать отказался.

Цветы жизни

Придя к голландцам в гости, не расcчитывайте на задушевную беседу с хозяевами. Их шумное дитя тут же окажется рядом, начнет скакать по комнате, петь, показывать новые игрушки и требовать полного внимания. Ластясь к матери, будет целовать и обнимать ее и, не умолкая ни на секунду, задавать самые неожиданные вопросы. Или усядется между родителем и гостем и сосредоточенно станет копировать все их жесты и слова.

Когда же любящая мамаша заметит, что чадо довело гостью почти до истерики, то самым строгим голосом попросит его уйти и дать наконец им поговорить. Дитя полностью проигнорирует ее слова, так что повторять просьбу придется минимум трижды. Не более чем через пять минут отпрыск вернется в объятия все простившей матери, и сцена начнется сначала.

Вообще голландские детки сделают все, чтобы беседа не состоялась: будут визжать, хлопать дверьми, прыгать на стол, толкаться, затеют драку с последующим ревом, и так далее и тому подобное.

Естественно, по такому же образцу ведут себя родители и дети и на публике. Везде - в школе, на улице, в ресторане или в приемной у врача - вы увидите ту же картину. Особенно показателен поход в кино - там уж вам стараниями голландцев всех возрастов кромешный ад просто обеспечен.

А теперь несколько эпизодов, иллюстрирующих вышесказанное.

1. В метро.

Две мамаши с выводком детей едут в гости. Чумазая дочка одной из них липкими руками ощупывает портфель сидящего рядом мужчины. Тот просит девочку не делать этого. Мать, невероятно оскорбленная реакцией пассажира, весьма пространно объясняет ему, как важна для маленького ребенка свобода.

Поезд въезжает на станцию, двери открываются, и один из детей выскакивает из вагона. Мать, увлеченная чтением нотации, замечает его исчезновение, только когда поезд въезжает в туннель и в ужасе срывает тормозной рычаг.

Обруганный пассажир посмеивается и комментирует: "Свободу ребенку!"

2. В магазине.

Мамаша с пятилетним ребенком бродит по магазину кухонной мебели. Ребенок хватается за все дверцы и дергает все ручки. Мать говорит: "Не трогай двери! Не трогай ящики!" Ребенок и ухом не ведет.

Вот он лезет на шкаф. Уже выходящая из магазина мать громко зовет его. Напоследок он успевает еще десяток раз хлопнуть дверцей шкафа, а мать, не предпринимающая никаких действий, терпеливо ждет, пока обожаемое чадо насладится свободой и утолит исследовательский интерес.

3. В супермаркете.

Пока мать расплачивается в кассе, ребенок утаскивает со стойки копеечный пластиковый пакет. Мнет и выкручивает его, натягивает на голову. Мать не обращает на это никакого внимания. Тогда он приносит его матери и говорит: "Это тебе". "Нельзя", - говорит мать, не глядя на ребенка и укладывая купленное в хозяйственную сумку. Ребенок опять протягивает ей пакет. "Нельзя, милый", - говорит мать. - Это стоит денег. Поэтому мама берет в магазин свою сумку". Ребенок настаивает, мать нежно отказывается. Тогда дитя начинает реветь, бросает пакет на пол и топчет его. Оба удаляются, мать умильно посматривает на орущего ребенка. Пакет остается на полу.

Материальное отношение к делу

Перейти на страницу:

Похожие книги

Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее