Нелюбимая для властного лорда

Обвиваю руками его шею и довольно улыбаюсь:

– Скажи ещё раз!

– Люблю тебя, – его ладонь ложится на мой живот, ещё совсем плоский. – Всех вас.

Лэйтон, спустя две недели.

На окно падают косые капли дождя, воет ветер, но в большой гостиной на первом этаже тепло и уютно потрескивает камин. Я сижу, откинувшись на мягкую спинку серебристого велюрового дивана.

За окном смеркается. Лениво поворачиваю голову на звук открывшейся двери:

– Чай! – произносит Гант.

– Поставь, – сухо киваю на низкий прямоугольный стол из эбенового дерева.

Две служанки с подносом расставляют белый фарфоровый чайник, чайные чашки, вазочки с печеньем, шоколадными конфетами и свежей выпечкой.

Смотрю на пушистый белый ковёр в углу комнаты, на котором разбросаны игрушки из тяжёлого деревянного сундука, стоящего тут же. Ричард и Рина заняты игрой и негромко переговариваются друг с другом.

Со тихим журчанием в чашки льётся ароматный дымящийся чай. Приятно пахнет фруктами и ванильной сдобой.

Ангелина в кресле напротив со скучающим видом отбрасывает журнал, наклоняется через стол и двумя пальцами подхватывает из вазочки круглую шоколадную конфету.

Задумчиво наблюдаю, как конфета исчезает за её розовыми губами.

Удивительная штука жизнь. Поразительно, как сильно всё может измениться всего за несколько дней.

Отвлекаюсь на движение справа, приподнимаю руку, позволяя Элире поднырнуть под неё и уютно устроиться у меня на груди.

Ладонь Элиры мягко поворачивает моё лицо к ней одной, затем жена легонько касается губами моих губ, раздразнивая. И я понимаю прекрасно, чем и кем вызвана эта собственническая демонстрация. И, хотя в ней нет никакого смысла, я легко даю ей то, что она просит.

Вот только мне все эти нежные полумеры ни к чему: целую её по-настоящему. Хотела – получай. Мне нужна ты, только ты, глупенькая, и никто больше.

Ангелина резко встаёт и отходит к окну. Скрещивает руки на груди. От окна доносится её сердитый голос:

– Ну, и тоска. Ещё один день прошёл, такой же, как предыдущий, как все дни до него, – в её тоне появляются капризные нотки. – Ты уверен, что твой делопроизводитель наконец-то доберётся до нас сегодня?

Равнодушно пожимаю плечами:

– Наверное, по крайней мере, он так сказал.

– Он говорит это уже десятый день! – всплескивает руками Ангелина, продолжая обращаться к окну, за которым стремительно темнеет. – Кормит завтраками! Сколько можно?

– Он не виноват, что лихорадка оказалась такой сильной. Как выздоровеет – так сразу приедет.

– Бесит, – шипит Ангелина и прислоняется лбом к оконному стеклу.

За спиной снова открывается дверь:

– Так, так, – слышу голос племянника и его бодрые шаги. – Семейная идиллия! Элира, – кивает жене, затем спине Ангелины. – Леди Файерстоун.

Вот у кого всегда хорошее настроение, что бы ни случилось, то, что нужно сейчас, чтобы слегка понизить градус негатива.

– Как насчёт того, чтобы немного поработать, дядя? – улыбается до ушей и хлопает себя по кожаной папке под мышкой.

Сказать честно – никак. Всё настолько хорошо, что просто лень шевелиться.

– Что там у тебя? – спрашиваю без особого интереса.

– Чертежи завода по обработке металла, новые контракты и…

– Ты всё это смотрел?

– Конечно.

– Тогда подготовь финальные варианты на подпись и приезжай утром в понедельник. Пора делегировать тебе побольше дел. Со взрывом на шахте разобрался, как большой мальчик, ещё и без жертв, и тут разберёшься.

– Эээ… это точно ты, дядя? – Дарен озадаченно чешет затылок.

– Чаю? – киваю ему на свободное кресло.

– У вас опять эта синяя вода? Уже красная? – морщится он, заглядывая в наши с Элирой чашки. – Неа, не хочется. Вот конфетку можно.

Дарен выгребает из вазочки последнюю шоколадную конфету, затем пожимает плечами:

– Ну, не хотите, как хотите. Тогда я домой, меня там ждут, вообще-то!

Когда за племянником закрывается дверь, поворачиваюсь к жене. Нахожу её запястье, подношу к лицу и внимательно рассматриваю изящные тонкие пальчики, на один из которых надето кольцо.

Свет канделябров играет во множестве граней ларита – драгоценного камня из недавно открытого месторождения в процветающем Пимаре.

Разворачиваю руку Элиры и касаюсь губами её ладони.

– Щекотно, – смеётся она.

Занятые друг другом, мы совсем забываем про Ангелину. Элира первая замечает, что с той творится нечто странное.

Ангелина вдруг стонет и цепляется руками за подоконник до побелевших костяшек, практически вжимаясь лицом в оконное стекло, словно видит за окном призрака.

Элира высвобождается из объятий, и уже за одно это я чувствую скрытое раздражение к бывшей. Морщусь, словно от зубной боли, глядя в её напряжённую спину у окна. Ну, что там ещё?

– Ангелина? – встревоженно спрашивает жена. – Всё хорошо?

Элира встаёт с дивана, и делает было несколько шагов по направлению к окну, как вдруг Ангелина резко разворачивается вокруг себя и вихрем проносится прочь из комнаты.

Ричард и Рина испуганно жмутся друг к другу. Приходится тоже встать.

– Всё хорошо! – Элира подходит к ним и опускается к детям на ковёр. – Просто мама о чём-то вспомнила.