Нелюбимые

— Еще раз — говорить буду я. Не перебивай. В общем, дорогой сынок, что произошло, то произошло, время назад откатить нельзя. Я дал добро на блокировку тебя в этой дыре под названием W только потому, что будущего у тебя там нет, а только вечеринки и модели тупые. При этом ты ­довольно-таки успешный в своей области, у тебя хорошо выходит обхаживать клиентов, проводить им мероприятия и придумывать разные ивенты. Но нужно расти, понимаешь? Я даю тебе все то же самое, только с нормальными людьми, новыми клиентами и большим заработком. То, как ты будешь пилить на этих мероприятиях между своими подрядчиками, — я в это не буду лезть. Делай что хочешь, только банку не вреди. У нас большие планы на следующий год. Многие из нашего сектора посыпались по разным объективным причинам, и мы хотим, чтобы наш банк стал самым узнаваемым и передовым в этой стране, и для этого… мне нужен ты. Маркетологов со стороны я привлекать не хочу. Твоя ежемесячная зарплата составит пятнадцать тысяч долларов плюс бонусы. В команде под твоим управлением будут работать восемь человек. Если ­кого-то захочешь уволить и поставить другого человека — решай сам. Нынешнего директора по маркетингу я уберу на следующей неделе, так как ее результаты мне совсем не нравятся. В общем, такой тебе подгон от родного отца. В пять раз больше будешь получать, чем в журнале.

— Где мой загранник? — спрашиваю я.

— Паспорт твой… — отец берет со спинки стула пиджак, достает из внутреннего кармана мой загранник и кладет его на стол, — вот он. Все с ним в порядке. Забирай, мне он не нужен, если вдруг ты так подумал. Просто знай, что лучше всегда там, где тебе платят. Я предлагаю очень хорошую сумму. Сможешь обеспечить и себя, и…

— Кого? — возмущаюсь я.

— Послушай, как ты думаешь, благодаря кому ты еще живой? — Отец придвигается ближе к столу.

— Наверняка тебе. Ты привык жить в мире, где все благодаря тебе, — произношу я и замечаю, как отец ухмыляется.

— А ты всегда ошибаешься, — говорит он, — даже сейчас. Тот факт, что тебя оставили в живых, — заслуга Алисы. Твоей девушки, с которой ты так поступил. Она попросила своего отца оставить тебя в покое. Представляешь? Алиса! Девушка, которой ты изменил. Поэтому мой тебе совет: успокойся, пережди, ничего не учиняй и будь с теми, кому ты ­почему-то до сих пор важен. Алиса — хорошая девушка. А я бы на ее месте тебя просто убил.

— Ты всех используешь, — перебиваю я отца, на что он снова ухмыляется:

— Такие правила.

— Ненавижу тебя. — Я беру со стола свой паспорт.

— А я тебя — наоборот, сын.

— Да пошел ты!

Я поворачиваюсь к нему спиной и иду к выходу, оставляя отца одного сидеть за столом.

***

На улице оглядываюсь по сторонам в надежде найти Аню, но вижу лишь незнакомые лица, и ­почему-то все люди торопятся. Кажется, что качели, на которых раскачивается маленькая девочка у фонтана, убыстряются, а появившийся из подъезда дома мужчина выбегает на улицу. Я поднимаю голову и наблюдаю, как белое облако сковывают две большие темные тучи. К ресторану подъезжает желтое такси, из которого выскакивает пара. Молодой парень одет в зеленые брюки и бежевый бомбер, а его девушка — в белом платье, поверх которого накинута синяя джинсовая куртка. Она поворачивается к автомобилю и ­что-то пытается достать из салона, я вглядываюсь в окно такси и вижу детское кресло, в котором пристегнут маленький ребенок. Когда девушка отстегивает ремень и берет малыша на руки, замечаю, что пальцами он сжимает плоскую фигурку в виде белого кораблика, который сделан словно из бумаги… Семья исчезает за дверьми ресторана, а я подбегаю к таксисту, называю адрес дома Ани и предлагаю две тысячи руб­лей. Таксист кивком показывает, чтобы я прыгал в машину, а затем пристегивает ремень безопасности.

По дороге я несколько раз пытаюсь дозвониться до Ани, но ничего не выходит. Сначала звонки не проходят, а потом и вовсе пропадает связь, когда машина заезжает в туннель и встает в небольшую пробку. Пока мы стоим, водитель крутит радиоприемник, чтобы поймать волну, на которой не будет помех, но у него ничего не получается. Таксист переключает магнитолу на вставленную в нее флешку и жмет кнопку Рlay. Из колонок тихо звучит вступление песни Stop Crying Your Heart Out группы Oasis, и я пытаюсь успокоиться. А когда Лиам Галлахер поет о том, что не изменить того, что уже случилось, поток машин начинает медленно двигаться. В одном из автомобилей я вижу за рулем смеющуюся девушку — бампер ее машины смят о стоящее впереди авто. Такси выезжает из туннеля, и я все время смотрю на экран телефона в ожидании, когда на нем появятся полоски связи, но ничего не происходит. Поворачиваясь к окну, замечаю кирпичный дом и неожиданно прошу водителя остановить машину.

***

Я кидаю трубку в карман джинсов, закуриваю сигарету и подхожу к подъезду дома на Большой Грузинской улице. Осматриваю коричневую дверь и замечаю под ручкой четыре нацарапанные цифры: 1450. Ввожу их на домофоне, и дверь открывается.