Нелюбимый

— Я не хочу, — оттолкнула она его, а затем поднялась на ноги и прошла несколько раз по комнате. — Не хочу так…

— Как — так? — он оказался рядом так внезапно, что Джин вздрогнула, прижимаясь спиной к стене. Рука Майкла уперлась в стену прямо возле ее головы.

Коротко прижавшись лицом к изгибу его локтя, женщина высушила накатившиеся слезы, а потом повернулась к киллеру спиной, желая отойти. Он удержал ее свободной рукой, обнимая за талию.

— Посмотри, — тихо сказал Ройс. — На меня сейчас посмотри.

Сделав над собой усилие, она все же повернулась, чтобы подарить ему полный боли и слез взгляд.

— Ты такая же красивая, — прошептал он. — Безумно привлекательная, желанная…

— Желанная? — прошептала она, не веря собственным ушам. — Майкл, это же…

— Самая желанная женщина, — покачал он головой, не позволяя ей возразить. — Самая любимая, самая чистая…

— Майкл… — зарыдала Джин, толкая его в грудь. — Что ты говоришь, Майкл? Ты слышишь себя?

— Прекрасно слышу и уверен в своих словах, как никогда, — Ройс поймал ее за руки и прижал к стене, лишая возможности двигаться. — Ты пойми, что все случившееся — это не твой позор. Это низость тех, кто сделал с тобой это. Ты не стала от этого хуже, не стала менее любима мною. Я все еще люблю тебя, как раньше, даже сильнее.

— Майкл…

— Люблю, — повторил он, прямо ей в губы. — Не отталкивай меня. Позволь разделить твою боль. Не переживай это наедине с собой. Ты не одна, — поцеловал он ее долгим поцелуем. — Не одна…

И Джин сдалась. Сдалась воле его сильных рук и нежных губ. Закрыв глаза, она позволила ему все: целовать себя там, где до него не целовал никто, шептать ласковые безумства, оставлять горячие следы пальцев в тех местах, которые еще пылали в агонии после той страшной ночи… Он был совсем не похож на других мужчин. Все делал иначе и смысл в этом уже был совершенной иной, чем раньше.

Майкл же, целуя следы ожогов от сигарет и шрамы на ее совершенном теле, не помнил себя от нежности и любви, что заполнили все его существо. И, когда последняя преграда между ними исчезла, упав на пол кружевным темно-алым лоскутом ткани, в его объятия шагнула трепетная девочка-подросток, пугливая и нерешительная настолько, что перехватывало дыхание. И ему было совершенно наплевать, что у нее было в прошлом и сколько мужчин до него ласкали это тело. Существовало только то, что происходило здесь и сейчас…

…невидимые пальцы сжали горло, не позволяя сделать хотя бы маленький вдох. Голова закружилась. К горлу подкатил громадный ватный ком. Она пыталась скинуть с себя эти липкие руки, что держали ее, но никак не могла сделать это. Хрипя и сбивая ногами простыню, Джин отчаянно боролась за свою жизнь. Внутренности скрутились в тугой узел, разрывая все внутри адской болью.

— Майкл… — сумела выдохнуть она, хватаясь за того, кто ее душил. Она чувствовала даже его запах: терпкий цитрус, приправленный ноткам древесины и мускуса. Но этот человек не мог быть им. Она задушила его, задушила своими руками.

— Майкл… — Джин все же удалось проснуться, и она резко села в постели. — Майкл? — провела ладонью по второй половине кровати. Простыни давно остыли. Он ушел слишком давно, чтобы они могли сохранить тепло его тела.

Тяжело дыша, все еще пытаясь совладать с ужасом, она сползла с постели. Едва переставляя ноги, дошла до двери. Руки дрожали, поэтому удерживать на груди тонкий бамбуковый плед было невероятно сложно. Оглядываясь вокруг, Джин чувствовала, как подступает паника. Темные комнаты пугали ее огромным количеством углов, где таились тени, что тянули к ней когтистые лапы.

— Майкл? — снова позвала она срывающимся шепотом.

Он не ответил. Вообще никто не ответил, что ввергло Джин в еще большее потрясение и шок. Ее уже не просто трясло… Не в состоянии держаться на ногах, женщина опустилась на колени прямо посреди какой-то из комнат. Несчастная не понимала, где именно находится и как вернуться в спасительное тепло их теперь уже общей с любимым постели. Не справляясь с безысходностью и нахлынувшим бессилием, Джин запрокинула голову, а потом просто закричала. И снова никто не ответил на этот крик. Дом сохранял равнодушное молчание…

— Проснись, — голос Майкла донесся откуда-то издалека, тихий и едва различимый. — Проснись, моя девочка. Проснись… — теперь уже его было слышно гораздо лучше, словно Ройс подошел ближе.

Джин подхватилась с такой скоростью, что ощутимо ударилась носом о железное плечо любовника. От неожиданности отпрянула назад, но была снова поймана в объятия.

— Тише, — мягко проговорил Майкл, все еще пытаясь унять ее беспорядочные метания по кровати. — Успокойся.

— Майкл…

— Я здесь, — успокоил он Джин, приглаживая встрепанные короткие волосы. — Я рядом. Тише, любовь моя.

— Майкл, — обвила она руками его шею, прижимаясь к киллеру.

— Все хорошо, — погладил он ее по обнаженной спине. — Все хорошо. Ты со мной, со мной…