Нелюбимый

— Что же вы хотите сказать? — не выдержала девушка. — У меня голова сейчас взорвется от обилия загадок и недосказанностей.

— Хочу сказать, что женщина на фото — ваша мать, — прямо высказал свою догадку киллер. — Другого объяснения я не вижу.

— Во-первых, — вздохнула Марисса. — Мою мать звали Меган Харпер. Во-вторых, она умерла семнадцать лет назад.

— Относительно имени, я думаю, вам не нужно объяснять, что его легко сменить при необходимости, — начал загибать пальцы мистер Ройс. — Если говорить о смерти, то я тоже не спешил бы утверждать это.

— Вы вообще понимаете, как выглядит наш разговор? — поинтересовалась Марисса.

— Глупо и неправдоподобно, — охотно охарактеризовал беседу Майкл.

Миссис Кларк потерла переносицу, чувствуя, как в голове начинает работать крохотная наковальня. Тараканы внезапно решили заняться делом и теперь нещадно лупили молоточками по черепной коробке. Поморщившись, девушка прикрыла глаза. Противная тошнота уже поднималась к горлу, когда голос Майкла снова вернул Мариссу к реальности.

— Разве вы не хотите разобраться в этом?

— Я не знаю, — покачала головой жена Реймонда. — Я уже ничего не знаю. Ничего не понимаю…

— Марисса? — заглянула в палату Джин.

— Выйди! — прикрикнула миссис Кларк.

— Прости, но это важно, — настойчиво проговорила не то бывшая, не то все еще настоящая подруга. — Звонил адвокат твоего отца. Ты не отвечаешь на звонки, и потому…

— Что там? — нетерпеливо перебила ее девушка.

— Мистер Харпер… Он погиб вчера, Марисса.

Устремив на Джин ошеломленный взгляд, какое-то время миссис Кларк молчала. На короткое мгновение Мариссе показалось, что она ослышалась. Облизав внезапно пересохшие губы, она приподнялась. Пытаясь понять и осознать услышанное, девушка напрочь лишилась дара речи. Все вокруг смешалось, превратилось в какую-то неразбериху. Мысли толкались и путались, создавая гулкое ощущение незаконченности, которое давило на грудь, заставляя задыхаться. Внезапно накатила такая слабость, что стало дурно. Миссис Кларк закрыла глаза, чувствуя, как их начинает щипать.

Известие о смерти отца застало Мариссу врасплох. Он был сложным человеком, часто срывался на ней или вовсе не обращал внимания, насильно выдал замуж, не интересовался тем, как она живет, но он был ее отцом. Мысль о том, что он был, помогала ей жить. Теперь в душе поселилось ощущение ненужности. От этого становилось невыносимо страшно. Не выдержав, Марисса заплакала, горько и беззвучно. Прижав руку к животу, она отчаянно пыталась справиться с собой и не могла. Все внутри взбунтовалось и воспротивилось желанию взять себя в руки. Слезы беспощадно душили, не давая вдохнуть.

Майкл пересек палату и налил в стакан воды. Буквально насильно заставив девушку сделать пару глотков, мужчина присел на край кровати.

— Ты должна держаться, слышишь? — взял он ее за подбородок.

— Да… да… — прошептала она, даже не замечая, что собеседник перешел на фамильярное «ты». — Боже… — и залилась слезами.

Перелет и последующие похороны окончательно вымотали Мариссу, выжали из нее все соки. Неделей позже, ранним утром стоя у окна, она думала о том, что без отца дом стал каким-то пустым и унылым. Все словно осиротело, как и она сама. До сегодняшнего дня девушка не понимала, насколько для нее было важным то, что здесь жил и работал этот человек, такой родной ей, но такой далекий. Между ними всегда была огромная пропасть, но лишь теперь она поняла, что через нее всегда был перекинут мостик. Пусть узенький и шаткий, но он был там. Сегодня это сооружение превратилось в бесполезную груду досок и веревок. На обратной стороне ее уже никто не ждал.

Поднявшись на второй этаж, она прошла к массивной двери красного дерева и остановилась в замешательстве. Отец не любил, когда вторгались в его личное пространство, коим являлся кабинет-библиотека. Именно здесь он проводил те поздние вечера, когда она так ждала, что он зайдет и пожелает ей спокойной ночи. Решившись, Марисса толкнула тяжелую створку. Теперь он не отругает ее за это, не посмотрит гневно, не дернет плечом, как делал это всегда.