Нелюбимый (СИ)

Откинув голову на спинку, девушка закрыла глаза. Веки невыносимо жгло подступающими слезами. Зак… Она могла ожидать удара от матери, Майкла, даже от Джин, но не от него. Мариссе всегда казалось, что Брайсон — самый искренний человек, какого ей приходилось встречать. Он не мог обманывать ее столько времени. Не мог потому, что такая функция просто не заложена в нем. Все, кто находился с ней рядом, могли молчать по одной причине: стремление уберечь ее. Мать считала, что так лучше, руководствуясь древнейшим инстинктом. Брат мог просто пойти на поводу у Меган. Они оба не знали ее так хорошо, как следовало. Им только предстояло разобраться во всех сложностях характера нового члена семьи, но Джин… Никто лучше нее не знает, как Марисса ненавидела ложь. Тем не менее, она тоже молчала. Они все носились со своими ложными ценностями, оправдывая это тем, что желали добра ей. На самом деле, все заботились исключительно о себе. Им было намного проще, когда все было ровно и относительно спокойно. Каждый думал о том, что ему будет гораздо комфортнее, пока она будет занята постоянными пробежками, записями и самоконтролем. В понимании окружающих такая модель поведения считается единственно верной. Но, если копнуть глубже, единственным, кто действительно заботился о ее здоровье, был Клайв Миллз. Только ему Марисса могла простить то, что от нее утаили случившееся с Реймондом, потому что для него изначально приоритетом было только ее самочувствие и ничего больше.

Выложенная плиткой дорожка, вычурные надгробия, роскошные цветы… Даже кладбище в Бостоне было не похоже на что угодно, но только не на последнее пристанище усопших. Все в этом городе казалось Мариссе ненормальным. Здесь даже время шло иначе, не говоря уже о естественном положении вещей. Для миссис Кларк Бостон был виноват уже в том, что стал домом для Тайлера Кларка, что позволил жизнь ее матери разрушить, а ее собственную превратить черт знает во что.

Отыскав нужный участок, девушка прошла между двумя семейными склепами. Чем ближе подходила Марисса к месту, где находилась могила Реймонда Кларка, тем тише и нерешительнее становились ее шаги. Садясь в такси, она даже предположить не могла, насколько тяжело будет оказаться здесь. В какой-то момент девушка остановилась, чувствуя спиной чей-то взгляд. Марисса оглянулась, но ничего не увидела. Ничего, кроме ровных рядов надгробных камней. Что еще можно встретить здесь? Ведь это кладбище. Никогда раньше Марисса не задумывалась о том, насколько унылым и разрушающим может быть подобное место. Даже после смерти Итана Харпера ей не было так страшно находиться среди молчаливых могил, как теперь. Обведя лихорадочно блестевшим взглядом ряд камней у себя за спиной, миссис Кларк снова повернулась лицом в нужном ей направлении. Сделав несколько шагов вперед, она увидела его — гранитное надгробие с именем мужа.

Закрыв глаза, Марисса почувствовала, как сердце ухнуло куда-то вниз. Глубокий вдох вернул самообладание, но не унял дрожи в коленях. Руководствуясь законом подлости, именно сейчас вернулась дурнота, что неотлучно следовала за ней последние несколько месяцев. Снова задрожала правая рука, чьи пальцы увлажнились и похолодели. Вытерев вспотевшую ладонь о черную классическую юбку, девушка заставила себя продолжить путь. Она ведь не может стоять здесь вечно. Как бы не было больно и страшно, нужно перешагнуть через свою нерешительность, чтобы либо унять ноющую боль в душе, либо сойти с ума.

Присев возле плиты, Марисса протянула руку. На короткое мгновение пальцы девушки замерли, прежде чем коснуться теплого гранита. Проследив их кончиками имя, фамилию и годы жизни, миссис Кларк прижала ладонь к надгробию. Ничего не дрогнуло в душе Мариссы в этот момент. Она так ждала этого момента, так хотела, чтобы дрожащая внутри струна напряжения лопнула, давая возможность пролиться слезам скорби. Закрыв глаза, девушка прислушалась к своим ощущениям. Грусть, нежность, тоска — все, что угодно, но только не чувство потери. Когда ресницы миссис Кларк взметнулись вверх, взгляд все еще оставался сухим. Лишь прекрасное лицо стало еще бледнее, от чего синеватые круги под глазами стали на пару тонов темнее. Проведя языком по растрескавшимся губам, Марисса в недоумении посмотрела на плиту, возле которой сидела. В эти моменты ей показалось, что она просто не смогла нащупать у себя пульс. Сердце словно превратилось в камень, неспособный сочувствовать, скучать, страдать. Как будто и не лежал под этой плитой тот, кто должен был стать ей мужем. Пусть нелюбимым, но мужем. Словно это и не был человек, что отдал за нее жизнь.

— Я обещала, что вернусь, — тихо сказала Марисса, упираясь обеими ладонями в по-прежнему теплый камень. — Я вернулась, но почему же не чувствую, что и ты здесь? — пальцы девушки задрожали, а на глазах выступили слезы.