Нелюбовь

Всю жизнь проработав на рынке обыкновенной торгашкой, полноватая низенькая Наталья, тем не менее, смогла сделать головокружительную карьеру как женщина. От мужиков у нее всегда не было отбоя. Была в Наталье какая-то чисто женская харизма, которая вкупе с бюстом четвертого размера и *ядским взглядом создавала головокружительный эффект среди мужиков, будь то тракторист или академик.

Любовников у Натальи было много, и почти все «добротные». И бригадир Ванька с лесопилки, и Семен Кузьмич – владелец автомастерской. Были среди трофеев Натальи и интеллигенты – например, заезжий ортопед, на десять лет моложе ее. Стеснительный худенький сморчок, в котором Наталья таки сумела раскрыть его мужской потенциал. На данный момент женщина находилась в браке в третий раз, чем и была несказанно довольна. И не важно, что муженек по большей части валялся на диване с пивком перед теликом. Главное, был в наличии и приносил домой кровные 20 тысяч рублей. Что до самой Натальи, она втихаря порой погуливала на сторону – но только исключительно «для здоровья», каждый раз возвращаясь к своему диванному увальню.

Неудивительно, что с таким подходом к жизни ее незамужняя единственная 22-летняя дочь вызывала у женщины, как минимум, приступ паники. Но Наталья все же не оставляла попыток вразумить эту «заблудшую овцу».

– И в кого ты у нас такая дурында? А? Скажи мне? – завела старую пластинку мать.

С ходу поняв, к чему идет дело, Ольга стала тереть ковер еще жестче, выплескивая на него все свое раздражение. Конфликтовать с маман в открытую ей не хотелось, да и было делом заведомо гиблым, неблагодарным, ибо последнее слово все равно всегда оставалось за упертой Натальей, которая искренне считала свою «философию жизни» незыблемой.

– Ну чего, мам?

Наталья только этого и ждала. Тут же запричитала, вспоминая об Александре, которого давно приглядела себе в качестве зятя и который все никак этим зятем не хотел становиться.

– Такого парня упустила, а? Ну что ж, не могла подсуетиться, что ли? А? – Метнув на хмурую дочь взгляд-молнию, Наталья продолжила причитать: – Где ж ты в нашем болоте еще такого перспективного жениха найдешь? А?

Аканье матери доставало. Поняв, что та так просто не успокоится, Ольга все же сделала попытку объяснить ей ситуацию. Делала это с досадой, потому что ну какой женщине приятно признавать свое поражение?

– Мама, сколько надо тебе повторять? Не я его упустила, это он меня…

– Так я и поверила! – недовольное ворчание Натальи близилось к апогею.

Ольга от досады начала тереть ковер еще сильнее.

– Мам, мне вообще, вон… Миша больше нравится, – попыталась оправдаться она.

И почти сразу поняла, что, ой, зря она это сделала. Бросив щетку, мать тут же взвилась.

– Кто такой Миша?! Кто такой Миша?! – возмущенно добавив: – Миша?! Это, что ли, тот самый Миха?! Пентюх он, а не Миша!

В этом по-житейски прозорливая Наталья была права. Миша на фоне Александра ну совсем не котировался…

Ольга тоже психанула. Своим характером она мало чем уступала настырной матери.

– По крайней мере, у него нет чокнутой сестрицы, как у Сашки! – с досадой парировала девчонка.

Динка уже давно была ей поперек горла. Интуитивно Ольга всегда чувствовала, что от сестры Саши исходит какая-то необъяснимая опасность для нее, но вот только какая именно – этого она сформулировать не могла.

Девушка уже собралась вернуться к чистке ковров, как вдруг заметила саму Динку.

– О! Мам! Легка на помине! – Ольга кивнула в сторону заторможенной Дины, которая шла чуть в стороне от них, не замечая никого.

– Где? – Наталья смахнула со лба мокрые от пота белесые кудряшки, прищурилась – близорукость доставала.

Динка шла чуть поодаль, направляясь на крутой скалистый обрыв, который нависал над Енисеем. В народе его еще называли «Обрывом утопленников». Отсюда нет-нет да и сиганет кто-нибудь с расшатанной психикой. И не огородишь ведь… Все равно найдут лазейку.

Ольга точно не была фанаткой Дины, но в этот раз что-то неуловимо тревожно-отрешенное в сестре Саши заставило Ольгу насторожиться.

– Мама… Мам, я на минутку. – Бросив щетку, вытерев руки о подол старой короткой юбки, Ольга пошла вслед за Динкой.

Наталья психанула. Вот вечно так! Все за всех делать приходится!

– Да делайте что хотите! – фыркнула она, затаскивая намыленный ковер в Енисей.

Ледяная вода в конце лета, мягко говоря, «освежала», поэтому, не мудрствуя лукаво, вместо того чтобы полоскать ковер руками, находчивая Наталья предпочла просто потоптаться по нему в воде, то и дело настороженно поглядывая на обрыв, куда пошла дочка.

* * *

Жить не хотелось. Да и нельзя было жить. После того, что она узнала о Саше.

Дина подошла к обрыву. Взглянула вниз. Было высоко. Внизу крупными волнами о скалистый берег бился темный сине-серый Енисей, по которому все еще расходились волны от только что проплывшей баржи.

Раньше Динка искренне думала, что умирать страшно. После разговора с матерью девушка поняла, что ошиблась…

Страшно жить. С тем, что знаешь.

Саша – ее родной брат. Они обвенчались. Перед Богом они муж и жена… А еще… Между ними уже все было…

Нет. С этим не живут.