Нелюбовь

По логике, надо было бы. Коль уж приехала. В этом Карина права: все взрослые люди, прошло столько времени – им уже нечего делить. Динке от Тамары ничего не надо, пора бы поставить точку на этой истории. Однако врожденный страх перед мамой, а вернее, перед ее нелюбовью вставал непреодолимой стеной перед Динкой, вызывая панический страх перед их потенциальной встречей.

– Не, вряд ли. Сильно сомневаюсь, что она обрадуется моему приезду. С операцией дела улажу и сразу домой.

– Я думала, мы хоть на юбилей Клавдии Матвеевны останемся, – недовольно проворчала Карина, которая уже давно «скорефанилась» с бабушкой Динки и заранее предвкушала их совместный масштабный загул с финалом в виде «мальчиков по вызову», то бишь нарядом ППС…

Такси остановилось.

– Приехали, – возвестила девушка-таксистка хрипловатым баском.

Еще одно ноу-хау для ломки стереотипов Карины. Раньше она считала, что девушки в провинции не особо разъезжают за рулем, а тут… Миниатюрная симпатичная блондинка, да еще таксистка! Чего только в жизни не бывает!

Подруги вышли из машины. Карина с изумлением уставилась на новенькую районную «больничку», которую достроили и ввели в эксплуатацию уже после отъезда Динки в институт. Добротное трехэтажное здание гордо возвышалось на окраине поселка возле конечной остановки автобуса. Строилось оно, правда, восемнадцать лет, периодически «замораживалось» из-за очередного экономического кризиса, но вот случилось чудо – в преддверии очередных масштабных выборов депутаты скооперировались и перешли от слов к делу (да, и такое тоже бывает) и выбили недостающее финансирование для достройки столь необходимого району здания. Все бы ничего, но, по словам самого скептически настроенного застройщика, менять надо было не здание, а кадры. Идти работать в районную больницу на мизерные зарплаты никто из толковых городских докторов не хотел. Благо еще оставалась «старая гвардия», на которой пока все и держалось.

– Ни фига себе сельская больничка! Может, мне тут полечиться?

– Подожди здесь. Я скоро. – Дина направилась в здание, оставив заинтригованную Карину возле такси.

– Не. Реально странное местечко.

* * *

Бледная заплаканная Тамара лежала на кровати возле окна, заторможенно глядя в пустоту перед собой. Ей было все безразлично: она сама, плохая кардиограмма, то, что она чудом избежала смерти, благо «скорая», вызванная Клавдией Матвеевной, приехала вовремя. Тамару волновало лишь одно – Люся. За те дни, что она пробыла в больнице, дочка так и не пришла навестить ее.

Ни разу!

И даже не позвонила.

От этого хотелось умереть.

На соседней кровати сидели две соседки. Вид у них был куда более жизнерадостный, нежели у Тамары. Они играли в «дурака», перебрасываясь картами и будничными фразами, то и дело обеспокоенно поглядывая на Тому.

Поселок был не таким уж большим – почти все друг друга знали. Так, с полной розовощекой Валентиной Тамара была соседкой по улице, а высокая, излишне деятельная, с взлохмаченными короткими черными волосами Зинаида и вовсе работала вместе с ней на заводе в бухгалтерии.

– Как дочка-то поживает? – поинтересовалась Зинка у Валентины.

– Да нормально: учиться не хочет, работать пошла. Все деньги нужны, – отмахнулась Валя, побив козырным тузом шестерку бубей. В ее голосе звучало неприкрытое разочарование. Вот мечтаешь-мечтаешь о светлом будущем для своих детей, чтобы они лучше, чем ты, жили, а они берут и идут своей дорогой. Маникюрша – ну разве это серьезная профессия? Хотя деньги – да – идут…

– Все они деньги хотят, молодежь, – вздохнула со знанием дела Зина, открыв карты. Она продула в очередной раз. Собрала колоду, начала тасовать ее заново, то и дело поглядывая на Тамару, чье депрессивное состояние не радовало.

– Ходи, у меня нет козырей, – после очередной раздачи карт констатировала Валя.

Зинаида с тоской взглянула на свои карты – здесь тоже козырями не пахло, а проигрывать надоело. Поэтому она переключила внимание с шестерок-семерок на Тамару.

– Не знаю, что с Тамарой делать… – прошептала она. – Два дня уже ничего не ест…

Решив, что пора хоть что-нибудь предпринять, деятельная Зинка принялась докапываться до не реагирующей на ее голос соседки.

– Тамар… Тамара….

Но та ее не слышала. Мысли Тамары витали далеко отсюда. В них она снова была с Петей. Вспоминала, как счастливы они были вместе.

Однако настойчивое Зинкино «Тамар!» вынужденно возвращало в болезненную реальность.

Выглядеть слабой в глазах других самолюбивой Тамаре не хотелось, украдкой вытерев слезы, женщина повернулась к соседкам.

– Том, ну хоть яблочко съешь! – настырная сердобольная Зинка уже переместилась на краешек ее кровати. – Я уже тебе и порезала.

Но есть не хотелось. Соседке пришлось вернуть тарелку с нарезанным на дольки яблоком на прикроватную тумбочку, поставив ее на местную районную газету «Пригород», на первой полосе которой красовалась яркая новость о празднике на одной из улиц поселка. Жизнерадостные лица односельчан резко контрастировали с мрачным состоянием Тамары.

Жить не хотелось.

– Ну, нельзя же так, – продолжала увещевать Зинаида.