Нелюдь

Так я и бежал вприпрыжку, остановившись лишь возле «официального» входа в трущобы, у которого оказался отряд примерно из двадцати стражников, которые шмонали всех проходящих туда и обратно. Интересно, что они тут делают? Стражники старались не особо утруждать себя шмоном трущобников и делали это скорее для отчетности перед начальством, раз в неделю; ведь в случае лишнего усердия можно было и нож в бок схватить, а пожить им еще хотелось. Но сегодня стражников здесь быть не должно. Значит, что? Значит, то, что неплохо мы шороху навели. Видно, кто-то из высокого начальства накрутил хвост страже за бездействие и безынициативность, вот они и повысили бдительность и усиленно начали изображать работу. В принципе и на Земле у нас все происходит точно так же.

Отдав корзинку проходящей мимо нищей, откровенно ошарашенной таким подарком, я закинул на плечи «рюкзак» с находящимся внутри него кошелем и пошел в ближайший переулок. Забравшись по стене на крышу, аккуратно ступая, перебрался на соседнее здание и спустился вниз. Оказавшись на земле, отряхнул руки и спокойно пошел вперед. Я уже был на территории трущоб; стражники сюда не заходят, не любят их здесь. Поэтому они и остаются только на «официальном» входе.

Все, кто хотел перебраться на другую сторону, делали так же, как и я. Или проходили еще метров сто и просто попадали в трущобы.

Мне же было лень тащиться лишнюю сотню метров, к тому же я просто хотел потренировать свои навыки в относительно спокойной обстановке и поэтому перебирался таким экзотическим способом.

Улицы были знакомы, и я быстрым шагом пошел в сторону рынка. Там мне требовалось найти Люка и сделать ему какую-нибудь гадость, после того как он меня очень жестко подставил.

Трущобная шпана заинтересованно косилась на мой наряд и на крутые сапоги, но подойти не решалась. Хотя, скорее всего, их останавливал мой нож, который я, не скрывая, повесил на пояс.

Блин, оказывается, не всех устрашили мой вид и понты.

— О, какая девочка идет! — сказал один из троих подростков лет шестнадцати, которые перегородили мне дорогу.

Я остановился. Прислушался к себе. Рука и спина немного ныли, но в то же время я знал, что спокойно войду в транс и легко расправлюсь со всеми тремя противниками.

— Чего молчишь, девочка? — спросил меня все тот же подросток.

Неторопливо достав нож и посмотрев на него, я сказал скучающим голосом:

— У двоих за твоей спиной есть возможность уйти. Я не буду их убивать, потому что они не открывали свой поганый рот, а тебя, — поднял я голову, — я самого девочкой сделаю.

— Ха-ха-ха, — весело рассмеялись парни, будто услышали какую-то смешную шутку.

— А у девочки есть чувство юмора, — сказал заводила и масляно посмотрел на меня, отчего я в отвращении передернулся, чем вызвал новый взрыв смеха у этих уродов. — Даже если девочка — мальчик! — закончил заводила.

И я, войдя в транс, рванул к нему. Три резких и четких движения — и штаны этого урода разрезаются на куски. Еще два движения — и он, схватившись за пах, дико визжа, падает на землю. Рывок к его друзьям — и они валятся на землю без сознания.

Убивать тех двоих не стал, калечить — тоже. И сделал это только из-за того, что во время смеха у заводилы взгляд был масляный, а у них он был полон презрения и направлен отнюдь не на меня, да и сам их смех мне показался слишком уж натянутым.

Выйдя из транса, я осмотрел шокированно глядящих на меня людей.

— О боги! — вскрикнул один из нищих, увидев валяющиеся на песке причиндалы, и его вырвало.

Если честно, то и мне хотелось сделать то же самое. Но я не смотрел на отчекрыженное хозяйство урода, а лишь разглядывал толпу. И вскоре рвотные позывы прошли.

Решив устроить представление, я медленно завернул волосы за уши, чтобы их длину и необычную форму видно было издалека.

— Нелюдь, Нелюдь, — слышал я шепот в толпе.

Подойдя к воющему телу, я достаточно громко сказал:

— Меня зовут Нелюдь! — и, чуть повысив голос, продолжил: — И надеюсь, меня больше никто не перепутает с девочкой, а то я еще кого-нибудь самого ею сделаю.

Брезгливо вытерев нож о рубаху воющего парня, я двинулся дальше. Хорошо еще, что больше меня никто не пытался остановить. Случившееся несколько минут назад меня совершенно не беспокоило. Вспомнив взгляд этого урода, я захотел вернуться и добить ублюдка. Но здравый смысл подсказал: то, что я сделал, — для него гораздо хуже смерти.

Зайдя в трактир, поинтересовался у хозяина, на месте ли Люк, и, когда меня уверили, что да, стал подниматься на второй этаж.

Открыв дверь, увидел наставника, сидящего за столом и пьющего вино.