Нелюдь

Тайри ван Эрлик отказался сдаться и был убит.

Анита ван Эрлик, младшая сестра Эйрика, появилась в новостях с букетом белых лилий, который она вручила освободителю планеты принцу Севиру. За это ей обещали сохранить жизнь отцу.

На следующий день после лилий в новостях Стивен ван Эрлик был расстрелян.

Меньше всего Эйрик ван Эрлик мог предположить, что плен у принца Севира обернется самыми роскошными апартаментами, в которых он когда-либо жил, личным морем и медицинской помощью для людей, ушедших за грань смерти.

Над дверью запел звонок, и лепестки ее мягко разошлись в сторону.

На пороге стоял Нин Ашари. Седые волосы его были, как всегда, тщательно расчесаны, и твердые голубые глаза глядели на Эйрика с неизменным доброжелательным любопытством.

– Хочешь прокатиться, Эйрик?

* * *

На этот раз это был не фрегат.

Катер ждал их прямо на планете, в огромном эллинге, вырубленном прямо в толще горы. По виду он был как стандартный «Подсолнух», только вот окраска у него была неровная, то сизая, то белая, словно вместо изоляционной плитки у него были перья. В каком-то смысле так оно и было.

Вслед за Эйриком и Ашари в рубку вплыло еще одно существо: некрупный молодой харит в излюбленной этой расой каплеобразной форме.

– Тари примет управление, если ты что-то перепутаешь, – сказал Нин.

Эйрик молча сел в кресло пилота. Тари мог не только принять управление. Тари мог остановить его сердце, парализовать мышцы или исказить картину, посылаемую его органами чувств в мозг. При этом сам Тари был неуязвим для всех систем вооружений, созданных человечеством, исключая разве ядерную гипербоеголовку.

Никогда раньше Эйрик не чувствовал страха, находясь рядом с харитом. Старшие_братья всю жизнь означали безопасность. Но это были другие старшие_братья. Если Кирр-Севир взял в руки вилку, значит, он может взять в руки и нож. Собственно, это значит, что он может обойтись и без ножа.

Второй полет был таким же экстазом, как первый: Эйрик был как прозрачная пленка, натянутая на черную гладь космоса.

Он был ровня звездам.

А когда он вышел из гипера в продиктованных Ашари координатах, он увидел далеко внизу белую, как невеста, планету. Сквозь хлопья облаков просвечивали белые пелены снега, и только экватор был опоясан полоской серого и голубого.

Они спускались неторопливо, паря в пустом холодном небе; местом, которое Ашари указал для посадки, была небольшая гора, а скорее каменистый холм, усеянный руинами зданий из сверкающего белого камня.

Под горой лежал снег. На вершине его почти не было, и челнок аккуратно завис, а потом опустился на белые плиты, вытертые миллионами ног.

Тари выплыл из корабля первым. Эйрик вышел за ним, впервые в жизни стараясь держаться от харита подальше.

Верхушка холма была срезана много столетий назад, образуя удобную посадочную площадку. Слева от Эйрика было что-то вроде крытой галереи, возведенной на самом краю холма. Крыша обрушилась, вниз уходила белая мраморная лестница, обрамленная остатками стен и террас.

Здание справа когда-то было довольно большим; из белого цоколя поднимался целый лес колонн, и некоторые, с простыми завитками капителей, раскатились по площади. Плиты площади были вытерты миллионами и миллионами ног.

В воздухе было не больше нуля. Эйрик и не знал, что на Земле так тепло.

– Это ттакки разрушили? – спросил Эйрик, показывая на белый цоколь с рухнувшими колоннами.

– О нет, – сказал Нин Ашари, – это разрушили сами люди еще три тысячи лет назад.

Дул пронзительный ветер, и миллиардер поежился, застегивая плотную куртку. Потом присел на обломок мрамора.

– Земля не так уж и радиоактивна, – сказал Нин Ашари. – Если бы не ядерная зима, вполне можно было бы жить. На экваторе можно будет жить в течение ближайших десятилетий.

Эйрик молча подошел к самому краю холма. Из белой пелены, сбегавшей вниз, торчали желтые головки скал, и далеко под ногами в скалах был вырублен совершенно правильный конус, ступеньками взбегавший по склону горы.

Снега почти не было. Эйрик отчетливо видел разрушенные плиты, на которых когда-то, наверное, сидели люди, наблюдая за происходящим на сцене, и каменные лесенки, прорезающие амфитеатр. Стена за сценой почти не сохранилась. Было очень глупо ставить там стену. Эйрик ван Эрлик на месте древних владельцев помещения поставил бы там силовой щит.

Эйрик подумал, что, если бы он был барром, он бы сейчас взмахнул крыльями и улетел со скалы. Хотя куда можно улететь на планете, где средняя годовая температура составляет минус тридцать, а средняя годовая доза – десять бэр?

– Итак, человечество – это путь, – сказал Эйрик ван Эрлик. – И хариты – тоже путь. И, допустим, барры. А крийны?

– Крийны – это тоже путь.