Нелюдь

– Вы послали Денеса шпионить за мной. Я должен был догадаться, что он не человек. Я почти догадался – в кабинете губернатора Ярмарки, когда губернатор потерял сознание. Я тогда решил, что это сделал Дом Келен. Но Кел – из старой породы. Это сделал Денес, не правда ли? А потом он повернулся к губернатору и сказал: «Я тебе обещал, что я тебя убью».

Эйрик помолчал. На барельефе, валявшемся под ногой, полуголые люди с поножами и щитами вместо одежды резали друг друга. Похоже было, что люди занимались этим всегда, даже когда изобретали логику и математику.

– А потом я догадался второй раз, – горько добавил Эйрик, – уже на яхте. Я протянул ему неисправную плату и сказал, что ее надо починить Он подержал ее в руках, и она заработала. Нин, через нее шла микротрещина. Починить ее было так же невозможно, как приклеить к стеблю сорванный цветок.

Голубые глаза Нина Ашари глядели куда-то вниз, мимо Эйрика, на героев со щитами и поножами. Как, тысяча ттакк, они умудрялись бегать с голыми ляжками по такому морозу? Эйрика холод пробирал даже в комбинезоне.

– Это сделал Денес, – сказал Ашари. – Перемена – это дорога с двусторонним движением. Хариты изменятся, и люди тоже. Это сделал Денес, но Денес – человеческий ребенок. Обычный ребенок восьми лет.

Ашари вздохнул и поглядел на исчерченные венами руки.

– Я уже стар, – сказал Ашари, – чтобы меняться, но дети мои изменятся. Мы стоим в начале, и в этом начале, Эйрик, – белок и ДНК. Но ты не задумывался, что никто даже не знает, из чего вначале были хариты? И, в сущности, это неважно. Ты не задумывался, Эйрик, что хариты не умирают? Если твое «я» – это больше не кусок мяса, не плоть, не кровь, не чип, если твое «я» – это просто набор паттернов для самосборки, то кто может назвать тебя умершим, когда твоя плоть уйдет, а паттерны останутся? Хариты не умирают, по крайней мере тот, кто придумал что-то действительно новое, потому что паттерн, придуманный им, переходит из памяти в память. Кирр-Севир будет жить вечно. Если бы Аристотель или Платон были харитами, они бы жили вечно; а те, кто слагал хвалы в честь царя Деметрия, они, боюсь, давно бы умерли, потому что в лизоблюдстве нет ничего нового.

Эйрик помолчал.

Потом он повернулся, заложил руки за спину и пошел обратно к челноку, – маленькое черное пятно на фоне снега, солнца и мрамора.

Глава девятая ПЛАЩ, КОТОРЫЙ ВНУТРИ

Дух умирает последним.

Честь умирает после духа.

Ли Мехмет Трастамара

Красно-белый челнок с эмблемой Службы Опеки отделился от корвета «Киев», и через пять минут генерал Станис Трастамара увидел, как небо из черного становится фиолетовым, а потом – синим.

Они садились на Рамануссен.

Очень много людей садилось на Рамануссен, принимая приглашение принца Севира.

Владелец компании «Ахтесан», крупнейшего производителя бытовой техники и гравикомпенсаторов, посетил Рамануссен четыре года назад. С тех пор глава «Ахтесана» пожертвовал в Фонд принца Севира пять на десять в девятой эргталеров и превратился в лучшего друга принца.

Президент «Объединенной государственной противоэлектронной компании», занимавшей около пятидесяти процентов рынка систем противоэлектронной защиты и производившей практически все «жучки» и видеошары, тоже посетил Рамануссен, и после его визита принц Севир вошел в состав директоров компании.

Губернатор Оконы, родной брат владельца «Ахтесана», выразил недоумение поступком своего брата (тем более что компанией они владели на паях) и тоже посетил Рамануссен. После этого он больше никаких недоумений не выражал, а пожертвования «Ахтесана» возросли вдвое.

Министр экономики господин Вьяса, возмущенный тем, что у приближенной к нему фирмы из-под носа увели заказ на перевооружение «Эдема», дал разгромное интервью трем главным новостным порталам империи и полетел договариваться на Рамануссен. После этого министра экономики никто никогда не видел, а проверить утверждение принца Севира о том, что яхта министра улетела с Рамануссена целой и невредимой, представлялось маловозможным.

Принц Севир всегда был склонен к паранойе, и после войны с Харитом она перешла в клиническую стадию. Рамануссен, окруженный десятками орбитальных фортов, превратился в космическую крепость. Охрана дворца подписывала пожизненные контракты.

Редкие посетители, которых удавалось опросить Оперативному Штабу, жаловались на тотальный досмотр и охранников, контролирующих каждый шаг. Двух шпионов, которых Оперативный Штаб послал на Рамануссен, любезно приняли в одном из небольших городков (население планеты составляло около семи миллионов человек), а потом столь же любезно выпроводили, проинформировав, что доступ к дворцовому комплексу им закрыт.