Нелюдь

Глаза присутствующих оборотились на невысокого пожилого человека в разорванной форме пилота. Ашари стоял, рассматривая облачко на потолке.

– Я уже объяснял тебе, Ли. Вы прокляты. Вы все сгнили изнутри. Кто-то другой должен прийти и занять ваше место.

– И даже нашу кожу, да? – уточнил Живоглот. – Дышать вместо нас нашими легкими. Видеть нашими глазами. Ты правда не боялся, Нин? Ты правда не думал о том, что если ты когда-нибудь передумаешь, то кто-нибудь из твоих друзей просто займет твое место?

И тут раздались медленные хлопки.

Аплодировал министр финансов.

– Прекрасно, – сказал он, – просто прекрасно, – я поражен, Ли. Ты не можешь успокоиться с тех пор, как Чеслав не сделал тебя наследником, так? Ты уже мечтал, что будешь править империей, сидеть на троне силы, бороться со взяточниками, рубить головы, не мечом, так лазером, – а Чеслав решил, что рубить головы больше не надо. Тебя не образумила даже тюрьма! Ты распускаешь слухи и крутишь заговоры, ты бурчишь, что империя прогнила. Ты и твоя клика пятнадцать лет пытаетесь опорочить принца Севира. Теперь ты выбрал замечательную историю – историю о чудовище, которое забралось в шкуру принца, ведет себя как принц, выглядит точь-в-точь как принц, но только не является принцем, потому что старый Ли Трастамара, который изнывает от жажды занять трон последние семьдесят лет, так решил!

Президент Технологической Академии рассмеялся вслед за министром финансов.

– По-моему, наш достойный генерал Станис немного перебрал вчера, – сказал он. – И вообще, Служба Опеки переходит всякие границы. Прошлый начальник раскрывал по покушению в сутки. А новый вообще принимает нас всех за идиотов. Это бывает, если пить и не менять кровь.

Станис Трастамара коротко кивнул одному из охранников.

Двери кабинета снова растворились, и в них показался Кровавый пес Эйрик ван Эрлик.

Он был бос и в одних штанах. На плечах и на лбу его, если присмотреться, можно было увидеть красные точки от выдернутых детекторов и внутривенных игл.

Шею ван Эрлика охватывал силовой поводок, глаза были совершенно пусты.

Адмирал Иссуф, который никак не удивился при виде Нина Ашари, сочувственно поморщился. «Этот, по крайней мере, не нелюдь, – подумал Трастамара, – Иссуф всегда был приличным человеком. Если б не он, Харит бы тогда зажарили с орбиты».

– Руки вперед, – приказал Трастамара ван Эрлику, – на ширину плеч.

Пленник замешкался. Охранник сжал силовой поводок. Ван Эрлик покорно вытянул руки.

В следующую секунду Трастамара выстрелил. В воздухе вспыхнул огненный шнур, пахнуло паленым мясом, – и кисти ван Эрлика, перерубленные чуть повыше запястий, упали прямо под ноги государю, на пол из чередующихся квадратов, черных как космос и белых, как помыслы императора.

Ван Эрлик негромко вскрикнул. Кровь, хлестнувшая из обрубков, попала на одежду императора, залила бумаги и стол. Замкнулась какая-то микросхема, стол зашипел и погас.

Первый министр Хабилунка вскочил с кресла.

– Помогите ему! – закричал он, – он сейчас истечет кровью!

– Подождите, – спокойно ответил Трастамара.

Император застыл, с детским любопытством рассматривая стоящего перед ним человека.

Один из охранников брезгливо отряхнул рукава. Ван Эрлик стоял не очень твердо, глядя куда-то в себя большими темными глазами. Он больше не кричал, рот его был полуоткрыт, на лице застыло отсутствующее выражение человека, блокирующего нервные центры с помощью техники Ли.

Кисти на черно-белом полу стали меняться. Казалось, они разлагаются на глазах. Кожа расплывалась и шла какими-то зелеными пупырышками. Кровавые сколы кости растворялись в мясе. Отрубленная плоть расплылась и потекла, между пальцами протянулись вязкие нити.

Кто-то хрипло вскрикнул. Первый министр Хабилунка привстал, чтобы лучше видеть.

Эйрик ван Эрлик закрыл глаза и рухнул ничком. Потеря крови победила самоконтроль.

На полу тестом, выбравшимся из опары, копошились два зеленоватых комка. Ван Эрлик лежал без сознания, но кровь уже не шла. Культи рук затянулись пузырчатой пленкой и под пленкой что-то ворочалось и хлюпало.

Зеленоватые опарыши, расплываясь, коснулись друг друга ложноножками и слились в один ком. Ком покатился по полу, и там, где он проползал, он вбирал в себя кровь.

Ван Эрлик лежал, тяжело дыша. Смуглая кожа обтягивала канаты мускулов, грудь ходила вверх-вниз. Комок подкатился к левому боку, с негромким чавканьем присосался к коже и стал перекачивать себя внутрь. По телу пробежала судорога. Через несколько секунд прозрачно-зеленая оболочка опустела и обвисла на полу, словно высосанный тюбик из-под питательной пасты.

Руки ван Эрлика по-прежнему кончались культями, но культи эти были уже покрыты розовой и здоровой кожей.

– Пальцы вырастут минут через двадцать, – сказал Трастамара.

Президент Технологической Академии вскочил на ноги.

– Это неслыханно, – сказал он, – генерал Трастамара, ваше поведение во дворце…

Он осекся. Бластер Трастамары глядел ему прямо в лоб. Через мгновение на него были направлены еще два ствола.