Нелюди, противостояние III. Остров

– Что-то серьезное? – Он подставил ей свой локоть, указывая кивком головы на лестницу к зданию возле которого курили, беседовали люди преимущественно одетые в форму.

– Знаете…

– Иван Алексеевич…

– Да, Иван Алексеевич, простите – всё время забываю, – Ксения, поднимаясь «прочла» для себя во взглядах и приветственных кивках положение ее спутника в этом здании – отношение к нему общей части офицеров и непроизвольно крепче взялась за его локоть, – воспоминания – очень важная часть нашей жизни, и как сказала мне недавно доктор: «Они вернуться со временем, возможно частично, но возможно не вернуться совсем…» – Она остановилась на секунду перед открытой перед ней дверью, – Сейчас часть вернулась ко мне после того, как я увидела случайных прохожих в окно вашего автомобиля… и знаете я рада! Это дает мне шансы пусть не на полное, но хотя бы частичное восстановление....

– И это здорово, Ксения Павловна! – Он помог ей по-джентельменски снять плащ в гардеробе, и она на мгновенье вернулась к тактильным воспоминаниям пришедших с ощущениями от его прикосновений понимая, что это уже было с ней – именно этот человек когда-то помогал ей одеваться.

Она смущённо улыбнулась, опуская глаза.

– Не привычно? – По-своему истолковал ее улыбку спутник ведя по широкому в строго коммунистическом стиле оформленному коридору.

– Я.. как… не от мира сего, да?.. – Она снова улыбнулась, неловко – ей казалось все попадающиеся навстречу и отдающие честь офицеры задерживают надолго взгляды на ней быстро забыв про ее спутника.

– Вы для большей части служащих здесь человек новый и соответственно к вам проявлен интерес, – Иван Алексеевич вёл Ксению бережно держа за локоть одной рукой по лестницам, на ходу кивал, здороваясь или отдавая по-военному честь встречающимся работникам, – Так всегда бывает с новичками. Побудьте в образе «белой вороны». Привыкнут они и привыкните вы… и конечно же, чем быстрее вы приступите к работе, втянетесь в неё, тем быстрее станут незаметными подобные пока беспокоящие вас мелочи…

«Мелочи, детали – как часто из незначительных мелочей мы составляем необходимое целостное в нашей работе, будь то место преступления, портрет убийцы или показания подозреваемого… будьте внимательны к мелочам Ксения!» – Она наморщила лоб, «выброшенного» памятью потока наставлений, – «Откуда это!? Ладно, потом…»

– Товарищи офицеры… Знакомитесь, Епифанцева Ксения Павловна! – В кабинете куда привел ее Кочубей, («Кочубей!» – внезапно память «вытолкнула» фамилию ее спутника – легендарного героя партизанской войны), присутствовали офицеры, поднимающиеся из-за своих столов или склонившиеся и распрямившиеся при их появлении. – Наш новый эксперт-консультант, в прошлом она лейтенант особого отдела НКВД, пока в звании не восстановлена, но это вопрос времени и прошу относиться к ней со всем уважением… и не только как к женщине, но и человеку сделавшему очень многое для нашего общего дела и принявшей основное участие в поимке опаснейших преступников.... Это капитан Соловьев, старший лейтенант Абакин…

Ксения кивала, проглатывая подымающийся ком в горле. Незаметно для себя взяла сама Кочубея за локоть, поочередно разглядывая знакомящихся с ней.

– Здравствуйте. Товарищ лейтенант…

– Здравия желаю…

– Добрый день… Ксения Павловна!

Ноты удивления и недоверия услышала она в нестройных приветствиях присутствующих офицеров. Их пять. На столах троих разложены бумаги, папки. Двое отвлеклись от фотографий за одним совместным столом. Во взглядах в противовес голосам – интерес, где-то мимолетное восхищение, улыбки, ожидания… тревога(!), вызывающая страх охладивший ей спину....

– Работайте товарищи! – Кочубей повел Ксению к свободному столу, стоящему возле одинокой полки с папками и десятком книг. – Вот ваше рабочее место Ксения Павловна… здесь немного не убрано, осталось после предыдущего хозяина…

Ноги Ксении налились свинцом, она едва передвигала ими, едва не повисая на локте ведущего ее. Мысли помчались далеко обратно к прошлому. К человеку, склонившемуся над ней с острым ножом в полуосвещенном трясущемся на ходу вагоне. Ужас исходящий от него самого от его хладнокровных действий, от его окровавленных рук, от парализующего шепота от расширенных зрачков едва заметных в тусклом свете глаз, весь этот ужас сейчас сковал ее.

Ужас и вернул ее назад: к знакомству, к стоящим по стойке «смирно» офицерам, ни ко всем, нет! К двоим, которые попав в поле ее периферийного зрения, когда она проходила мимо, одновременно склонились над ужасными фотографиями с человеческим трупами с их останками… расчлененными телами. Даже к одному из офицеров. Его руки, она увидела на них кровь! Он стирал ее, нервно торопясь… не перебирал фотографии, а именно стирал остатки человеческой жизненной субстанции…