Нелюди, противостояние III. Остров

Мария не остановилась на долго возле него, понимая бесполезность этого действия. Тем более что она уже видела слабый электрический свет фонаря за деревьями возле родника и мелькающие в этом свете тени. Она сжимала в руке ребристую ручку охотничьего ножа выставляя его остриём вперед, бегущая защищать, возможно и убивать, бегущая умереть в бою за жизнь, свою и других…

Другие её сотоварищи по несчастью появились у источника раньше, лагерь был намного ближе чем «последнее свидание» Марии с Егором. Женская часть пришедшей группы к источнику стояла с прижатыми к лицам руками, не сдерживающими их причитаний и плач. Мужчины, вооруженные ножами, кто топором кто-то просто палками, слабо потряхивали своим оружием, но больше от страха, чем проявляя готовность к войне.

Мария остановилась за спинами пришедших к источнику на помощь.

– Что… что!?.. – Она едва справлялась со сбитым в беге дыханием.

Часть из группы людей оглядываясь на Марию молча расступилась. Кто-то протянул к ней навстречу факел, пытаясь разглядеть, видимо не признав её по голосу. Но причиной этого могло быть и потрясение. Шок от кровавой инсталляции, которую увидела и Мария.

– Сука… – Она обессиленно опустилась на колени в мокрую от росы и темную от крови траву.

В дести метров от нее на одной из веток мощного дерева висело тело, подвешенное за ноги. Плоть, разрезанная на полосы вперемешку с частями одежды, свисала «тряпками» с окровавленного и освежеванного на половину, белеющего костьми тела. Лица Вали Измайловой не видно из-за внутренностей и лоскутов плоти, срезанных с груди живота, висящих между ее окровавленных рук, покачивающихся вместе с истерзанным телом на ветру.

– Вадим… – чей-то мужской голос дрогнул среди женских вздохов и всхлипываний.

– Он там… – Мария мотнув назад головой впервые вздохнула полной грудью и добавила на выдохе, – жив, но… – Снова глубокий вдох и выдох, – он скажет… не больше чем… его жена.

– Он был не один… – раздалось в наступившей тишине. Все повернулись туда откуда прибежала Мария – Егор, в свете фонаря и факелов, стоя на тропе выстругивал из сломанной ветки дерева что-то в виде рыцарской булавы в уменьшенном варианте.

– … слишком быстро они разделали тело, и они разумные и скорее всего хорошие охотники… мы этого не знали…

– Героическое возвращение… преждевременно усопшего. – прошептала едва слышно Мария подымаясь отмечая при этом для себя возродившийся живой блеск в глазах Егора.

Который продолжал, осматривая место кровавой трагедии:

–… ранее мы видели только кровь на месте пропажи наших товарищей, – Егор, привлекая к себе всеобщее внимание подошел к висящему изуродованному телу, понюхал его вызывая ропот замерших товарищей, потрогал узел на ногах жертвы, – теперь, можно сделать дополнительный вывод: выжить нам будет еще труднее…

– Но это и не всем необходимо… – Усмехнулась Мария вызывая непонимание на лицах, стоящих вокруг. – И все-таки они торопились, или испугались приближения толпы…

– Вряд ли… – Егор раздвинул выструганным наполовину «орудием войны» окровавленную примятую траву тропой уходящую в гущу темного неосвещенного леса. – Кого или чего им бояться? Разве кто-то бросился за ними в след? Догнал, вступил борьбу!? Они скорее всего демонстрируют своё превосходство – силу и полную абсолютную безнаказанность…

Егор осмотрел выставленные им лично ловушки из заточенных кольев с хитрым переплетением веревок, на подходе к источнику воды. Они не сработали. Ни те, которые должны были сработать по замыслу «охотника» механически, ни те, которые должны прийти в движение при участии четы Измайловых. Висящий «колокол тревоги» из старого чугунного котелка качаясь на ветру молчал нетронутый жертвами нападения.

– То есть… – дрожащий женский голос, нарушил тишину, – они еще и психологи?..

– Скорее всего… на сколько возможно стать ими в условиях жизни на отрезанном от материка острове выживая в дикой природе, – Петров снова повернулся к телу жертвы сковавшему своим видом большую часть тел людей, стоящих на поляне, дернул за конец веревки, узел легко развязался, и масса из плоти костей и окровавленных тряпок вызывая ропот ужаса и возобновляя плач упала на землю в темную кровь и человеческие внутренности, – и судя по этому узлу вероятно среди них есть моряки…

– И людоеды… – Самый старший из группы преподаватель института международных отношений товарищ Савицкий привлек к себе внимание и без его слов находящихся в ужасе людей, – а что… вы все на меня так смотрите!? Никто же не будет отрицать, что одна треть части тела… Валентины… Ивановны отсутствует!? Не думаю, что это для каких-то анатомических исследований. Или как трофеи в доказательство своего триумфа вождю дикого племени…

Замершие мужчины и женщины молча с ненавистью смотрели на говорящего, так словно тот принимал участие в кровавом нападении и филировании жертвы.

– А он прав. – Егор только теперь взглянул на Марию словно ища реакцию в ответ на собственное возвращение. – И людоеды! Не думаю тоже, что они накормят… этим мясом своих голодных домашних животных жалобно блеющих в хлевах....

*