Нельсон

Деньги станут для него одной из главных проблем. У Нельсона нет своего жилья, а ему еще и нужно содержать семью. Жену, пасынка… К Джосайе, кстати, Нельсон всегда будет относиться как к родному сыну. Но с деньгами – ситуация тяжелая. Они с Фанни рассчитывали на помощь Джона Герберта, а тот занял принципиальную позицию. Наследство после смерти – да, а пока – только незначительная сумма. Сто фунтов в год. Еще сто – от дяди Уильяма. С половинным жалованьем Нельсона получалось… Да мало что получалось. Скромное, очень похоже на бедное существование.

«Надеюсь, что мне удалось сохранить свою безупречную репутацию, но вот благосостояние мое, видит Бог, за годы службы лишь ухудшилось – вот она, награда за преданность стране!»

С «репутацией», впрочем, тоже все не так просто. Война закончилась, и на флоте сразу же начались сокращения. Содержать боевые корабли – дело не дешевое, их отправляли на стоянку, а экипажи – в резерв. Получить в таких условиях новое назначение – задача почти нереальная, но Нельсон попробовал.

В декабре 1787-го он снял квартиру в Лондоне. Фанни туманы и смог переносила плохо, однако Нельсону было необходимо находиться там, где «принимались решения». К тому же приходилось принимать участие в судебных разбирательствах, связанных с жалобами американцев на «нарушение их прав».

Судебные тяжбы оставим в покое, а вот о том, как Нельсон пытался получить назначение, поговорить стоит. Это имеет прямое отношение к «репутации».

Сказать, что своим поведением в Вест-Индии Нельсон ее загубил, нельзя. Он все же капитан с хорошим послужным списком. Но… Слово там, слово здесь. «Строптивый», «склочный»… Слова сказаны, осадок имеется. Когда решения принимаются исходя из принципа «при прочих равных», пресловутый осадок роль играет.

Только один пример. Отношения Нельсона с первым лордом Адмиралтейства адмиралом Хау. Ричард Хау – человек неплохой, а адмирал так и вовсе прекрасный, один из лучших. Лорд Хау, хотя и занимался политикой уже давно, не очень-то хотел возглавлять Адмиралтейство. Понимал, что миссия ему предстоит неблагодарная. Сокращения, сокращения… Однако немногие оставшиеся назначения – его прерогатива.

Нельсон обращается к адмиралу Хау. Одно письмо за другим. Хау не торопится его принять. Дело в репутации? Отчасти да. Хау, разумеется, знал о продолжающихся судебных разбирательствах и не торопился. В конце концов он все же примет Нельсона. Встретит его вполне радушно и сообщит, что… время сейчас такое, кораблей нет. О, лорд может организовать встречу Нельсона с королем! Встреча состоится. Георг III с удовольствием побеседует с капитаном о своем сыне и пожелает ему удачи. А что же, кстати, «приятель» Нельсона, принц Уильям? Да тоже ничего. О Нельсоне принц не забыл, но его всегда прежде всего волновали свои дела. Нельсон в них просто не попадал.

Как тут не вспомнить о Морисе Саклинге? Только Саклинга уже не было, а его друзья либо ушли на покой, либо уже не обладали большим влиянием. Так что, Горацио Нельсон, – вперед, в годы забвения… Ждите войну, а пока живите в мире. Нельсон пожил. И это ему совсем не понравилось.

Какой Лондон? Возвращайтесь в Бёрнем-Торп! Мы можем только представить, насколько неприятна для Нельсона была сама мысль. Но он вернулся, пришлось.

Нельсон, называя вещи своими именами, сильно побаивался. Пугала его и неопределенность, и вполне конкретные вещи. Скажем, а как отнесется к Фанни его отец, преподобный Эдмунд Нельсон?

Зря он тревожился. Нельсон-старший с невесткой прекрасно поладил. Более того, предложил молодым жить в своем доме в Бёрнем-Торпе, а сам снял домик неподалеку.

Идиллия деревенской жизни не нравилась ни самому Нельсону, ни его жене. А что здесь могло понравиться? Отвратительная погода, из-за которой Фанни начала часто болеть. Скука – смертная. На Невисе в Вест-Индии и климат был куда лучше, и какое-никакое островное общество имелось. В Бёрнем-Торпе и встречаться, кроме как с родственниками Нельсона, было не с кем. Занималась Фанни шитьем, немного рисовала, о музицировании практически пришлось забыть.

Нельсон, которого жизнь сельского сквайра пока не прельщала, связь с флотом поддерживал с помощью изучения навигационных карт. Изредка – охотился и, по детской привычке, ходил разорять птичьи гнезда. Впрочем, до лета 1788 года ему частенько приходилось ездить в Лондон, для участия в судебных слушаниях. Ничем печальным для него они не закончились, только радостным его существование все равно не стало.

Дошло до того, что Нельсон начал работать в саду! И даже – с некоторым энтузиазмом. Приехавшему в Бёрнем-Торп Коллингвуду Нельсон показывал выращенную им капусту. Только все невесело, совсем невесело…