Нельзя, но можно. История «АндерСона» в смыслах, рецептах и цифрах

Мы потратили год на то, чтобы договориться о цене выкупа доли подруги, а когда договорились, подписали рассрочку, и я только в 2016 году закончила выплачивать ей деньги за выкуп этой доли в уже немаленькой компании и мы смогли более-менее мирно расстаться. Лишь после этого моя компания стала моей компанией.

В общем, мы не то чтобы не сошлись с ней характером — дело было в разном отношении к жизни. Ну и в неподписанных бумагах…

Вторая ошибка: лучше быть одному, чем с кем попало.

Это когда при формировании рабочей команды кажется, что тот или иной работник, который не дотягивает или устал, перегорел, может исправиться и начать работать по-другому — так, как тебе нужно. И поэтому расставаться с ним пока рано. Особенно если у него были заслуги перед компанией.

Вот тут сложный вопрос. Как в супружестве: можно ли воспитать мужа? Можно ли воспитать начальника производства? И да, и нет. В молодых коллективах люди растут, меняются, расцветают или разочаровываются, находят свое место или, напротив того, видят, что эта сфера деятельности им не по душе. И коллектив «АндерСона» имеет немало примеров блестящих кадровых прорывов и примеров воспитания чувств.

Анастасия говорит:

— У нас много хороших случаев, когда человек на определенной позиции просто не мог себя проявить, не подходил, а потом мы находили то, от чего его реально прет и таращит. Он на новом месте горы сворачивает. Это самая классная штука. Надо просто, чтобы человек хотел искать. И чтобы компания была готова этим заниматься, потому что процесс сложный.

Но тут нужно различать: помочь человеку найти себя и начать работать более смело, раскованно, мощно — можно; изменить самого человека — нельзя. Нельзя изменить что-то главное — характер и обусловленный характером взгляд на вещи. Так что в своем коллективе воспитать начальника производства вполне возможно, а воспитать конкретного человека — никак.

В 2016-м же в «АндерСоне» случилась большая, настоящая неприятность — эпидемия сальмонеллы. Поставщик яиц привез партию, зараженную сальмонеллой. А надо понимать, что яйца в кондитерском цеху — это ключевой ингредиент: все заказные торты, все пирожные, все десерты — везде есть либо белок, либо желток, либо и то и другое. Когда источник заражения нашли и все выяснилось, поставщика выявили и подали в суд, который компания выиграла, но это уже другая история. Про то, как удержаться от убийства людей, которые не несут никакой ответственности за производимый и поставляемый ими продукт. К слову, после этой истории в «АндерСоне» появилась постоянная лаборатория, где проверяют безопасность продуктов, а куриные яйца и курица, переносчики того самого злополучного сальмонеллеза, вообще ушли из «АндерСона» навсегда. Теперь только перепелиные в кухне, а в кондитерской продукции полностью безопасный пастеризованный белок и желток.

Но в тот ужасный момент казалось, что рушится все — все, что создавалось эти пять лет. Анастасия говорит, что необходимость выйти и вести переговоры с семьями, в которых заболели дети, была одним из самых нелегких в ее жизни испытаний. Но на передней линии рядом с ней и даже впереди нее была все это время Катя Волкова, первый помощник, вернувшаяся как раз за месяц до этого в компанию из декрета и вышедшая на новую для нее должность руководителя службы по работе с гостями. «То есть прямо в пекло попала», — смеется сейчас Анастасия.

Компания оплатила лечение, выплачивала деньги за проведенные праздники, потеряв в общей сложности больше пяти миллионов рублей. И все это время не переставая искала причину. Был остановлен выпуск тортов, проверены повторно все до единого сотрудники, чтобы понять, откуда взялся вирус сальмонеллы. И самое страшное, что ни одна проверка ничего не дала — источника не было. Дошли до мыслей о диверсии даже. Компания несколько недель жила в жесточайшем стрессе. А потом наконец-то выявили эту злосчастную партию яиц, но ужас оказался в том, что заметить ее могли куда раньше, на второй день эпидемии, если бы руководитель фабрики просто сказала правду…

В таких инцидентах не бывает виноват кто-то один — это всегда совокупность ошибок разных людей, а в конечном счете — первого лица. И свой просчет Анастасия четко зафиксировала уже позже: она недооценила опасность, которую таит в себе компромисс в вопросах, не терпящих компромиссов.

Компания стремительно шла вперед, объемы росли, и это требовало перемен во всех ее подразделениях, в том числе и на фабрике. Но директор фабрики никаких перемен не хотела и в какой-то момент встала в оппозицию к компании. Было понятно, что дальше нам не по пути.

— Увольнять ее, не найдя замену, было страшно, казалось, что лучше хоть с каким-то руководителем на фабрике, чем без него, и я продолжала тянуть эту историю дальше и дальше, — вспоминает Анастасия. — Я точно чувствовала неправильность происходящего, но что случилось, то случилось.