Нельзя так говорить о капитане

– Да рази ж мы нужны ему? – Глиа отрицательно покачала головой и усмехнулась. Криво и нервно, на взгляд Стей. Механик повернулась к людоеду: – Головняку тока добычу и подавай… Жаль, не выгорело дельце здеся, но он знатно на кладьбе разжился.

– Ты откель? – всё-таки решился спросить Тэрон. Зам помалкивала, хотя вопросы так и рвались наружу, да и куноити тоже переглядывались и губы покусывали – все хотели понять, что происходит и зачем здесь Глиа.

– Я к своим воротилась! – радостно заявила механик. – Буду теперича мяском питаться. Вашим… Как же я скучала по мясу!

– «К своим»?! – закричала Шеврон, подскакивая на ноги. – К людоедам?! Мы всё время летали на одном корабле с людоедом, и вы молчали?!

* * *

Команда мародёров под предводительством Глиарда рассекала известную часть Вселенной на огромном космическом корабле, рассчитанном на двести человек. Но Глиард был жаден до омерзения, поэтому под его началом находилось ещё около тридцати стариков и семнадцати детей, рождённых здесь же. В случае повреждения корабля все они первые обрекались на гибель, так как спасательных шаттлов хватило бы только на основной состав команды. Старики безвылазно занимались сбором и ремонтом механизмов, деталей и запчастей кораблей, а торговцы Глиарда сбывали это по бросовой цене. Детей, которые уже могли самостоятельно передвигаться, одевали в затёртые вонючие рубахи и оставляли целыми днями возиться в куче грязи. Глиард планировал вырастить новых бойцов или малолетних прислужниц.

Для ребятни отводилось небольшое помещение без иллюминаторов, заполненное специальным органическим веществом. Оно и с виду, и по составу напоминало грязь, но при этом имело согревающий эффект. Тягучая, тёплая и влажная, куча грязи была и кроватью, и отхожим местом – отходы быстро разлагались и перерабатывались внутри вещества. Глиард в своё время знатно потратился на эту кучу, зато теперь за малышнёй даже никто не присматривал. Только иногда взрослые приносили поесть в большом котле. Младшие часто оставались голодными, поскольку старшие забирали котёл себе. Кто-то даже ел грязь, чтобы забить сосущее чувство пустоты в животе. Дети все как один были худыми, невысокими, болезненными. И умирали один за другим, оставаясь погребёнными в той же куче грязи. Никто из мародёров не замечал разницы. Пятерым оставшимся в живых очень повезло – еды приносили столько же, а ртов поубавилось. Наконец-то дети стали есть досыта! Но и это «везение» долго не продлилось…

Взрослые порой забирали кого-то из детей, иногда даже не глядя кого, иногда высматривали и долго выбирали. Редко приводили обратно. В этот раз члену команды Глиарда понадобился определённый ребёнок, поэтому он и заметил, как мало детей осталось. Мародёр умчался. Примчался снова, уже с компанией. Взрослые похватали за руки ребятню и куда-то потащили. Так дети сделали свои первые шаги по кораблю. Из тех, кто родился до появления кучи, ни один не дожил до этого момента. Оставшиеся выглядели лет на пять, хотя, вероятно, были постарше. Никто не считал годы. Никто считать-то и не умел. Все они еле разговаривали и называли друг друга «Глиа» – по имени господина.

Детей привели в помещение, насквозь пропахшее тяжёлым давящим запахом с примесями запашка удушливого, от которого хотелось кашлять и тереть глаза. Они сразу начали задыхаться, ведь грязь пахла мягко, даже запах отходов и разложения перебивался. Мародёры оставили детей на стариков. Теперь у ребятни появились новые «игры» – повторять за взрослыми, терпеть едкий запах, получать по рукам за ошибки… Однообразное копошение в куче сменилось ещё более однообразным сбором деталей. Спали все сборщики здесь же, еду им приносили, а нужду справляли за небольшой перегородкой в углу помещения. Там же изредка мылись. Изредка, потому что Глиард не считал необходимым тратить воду. Кроме столов, за которыми все работали, и подстилок, здесь ничего не было.

Глиа запомнила своё «детство» именно таким – монотонная работа, удушливый запах сигарет, слезящиеся глаза, пустой живот, пустая голова, пустая жизнь.

* * *

Дети подрастали, им давали всё более сложные задания, даже приодели немного – выдали комбинезоны, такие же вонючие и потёртые, как и рубахи… Одна из двух выживших девочек имела неосторожность оголиться при переодевании, за что её сразу утащили в угол. И потом таскали постоянно… Вторая этой ошибки не совершила. И никто не заметил – трудно было разглядеть в угловатом, худощавом подростке с невыразительным лицом и редкими волосиками девочку. Да и мешковатая одежда скрывала и без того небольшую грудь. Глиа научилась курить, ругаться и даже начала неплохо разбираться в механизмах.