Немая девочка

Она всегда была политиком. Честно говоря, в последнее время, пожалуй, больше, чем женой и матерью. Если ей удастся добиться своего, ситуация едва ли улучшится. В прошлом месяце областная партийная организация Вермланда решила предложить избирательной комиссии ее кандидатуру на место заместителя в исполнительном комитете. Едва ли она станет уделять политике меньше времени. В сутках только 24 часа, и если она добавит несколько часов к рабочему дню, то ей придется отнять их от чего-то другого.

От него и семьи.

Он знал, что так рассуждать мелочно, но ничего поделать не мог. Он теперь работает в Карлстаде. Из-за времени, которое он тратит на дорогу, они и так видятся, на его взгляд, слишком мало. Вместе с тем, она действительно болеет душой за то, что делает. Хочет и всерьез верит, что сможет изменить ситуацию. Улучшить Турсбю для всех. Ее увлеченность и преданность делу намного превосходили то, что Эрик видел у ее коллег. Видимо, поэтому она уже на пути в Стокгольм. Она всегда ставит благо партии и муниципалитета на первое место.

Возможно, поэтому он сидит здесь и надеется, что Франк с собаками сегодня найдет девочку. Тогда он снова станет самым важным.

Пусть даже на один вечер.

Было холодно.

Гораздо холоднее, чем она предполагала.

Температура неподвижного воздуха в пещере едва ли была сильно выше нуля. Обнаружив щель, она забилась туда, подтянула колени к лицу и обхватила руками ноги. Стало немного теплее, но это не могло компенсировать холод, которым тянуло от влажного камня. Она заметила, что стучит зубами. Несколько раз глубоко вдохнула и попыталась, насколько могла, расслабиться. Стало получше…

Она ненадолго задумалась, не снять ли куртку, чтобы на нее лечь, но решила, что не стоит. Куртка, наверное, приносит больше пользы там, где есть.

Она закрыла глаза.

Особой разницы не почувствовала. Темнота была настолько кромешной, что не имело значения, открыты глаза или нет.

Но она их все-таки закрыла.

Она слышала только собственное дыхание. Было настолько тихо, что она с таким же успехом могла быть глухой. Оглохни она тут внутри и ослепни, она бы не заметила. Ее это устраивало. Темень и тишина.

Ее никто не найдет.

Никто не нашел мальчиков. Тех, что умерли здесь.

Умирать она не собиралась.

Тогда зачем она здесь? Чтобы ее никто не нашел. Собирается ли она остаться здесь навсегда? Как же она справится? Мальчики умерли. Она пришла сюда, чтобы умереть?

Она с раздражением отбросила эти вопросы. Она пришла сюда, чтобы ее никто не нашел. Ей не хочется, чтобы ее нашли. Только и всего. По крайней мере, сейчас. Потом – возможно. Дальше этого она пока не думала. Бежать в безопасное место и все. Со временем придется думать дальше.

Наверное, она попытается связаться с мамой. Та наверняка знает, что делать.

Но у нее нет телефона. О нем она не подумала, когда вернулась. Он стоял на зарядке возле ее кровати, когда она и Фред смотрели телевизор, когда позвонили в дверь, когда выстрел…

Нет!

Об этом думать нельзя. Это было там и тогда. Снаружи. Внутри этого нет. Внутри по-прежнему тихо и спокойно. Ей необходимо туда. Целиком. Полностью закрыться. Теперь, когда она пришла, можно сфокусироваться на этом. Постепенно придется обдумывать, что делать. Но не сейчас.

Возможно, никогда.

Возможно, все, что ей нужно, есть внутри. Только бы пробраться туда. Целиком. Возможно, ей никогда не придется покидать спокойствие в месте, которое не является местом.

Спокойствие. Забвение.

Она не заметила, как уснула.

Выйдя из туалета, Себастиан пошел обратно в предоставленную комиссии вызывающую легкую клаустрофобию комнату. По пути он заглядывал во все двери и встретился взглядом с Фредрикой, сидевшей за письменным столом за второй дверью по правую сторону. Кивок, легкая улыбка и дальше. Хотя он чувствовал, что Фредрика приняла бы предложение вместе поужинать и что это, вероятно, привело бы к сексу либо у нее дома, либо в его цветастом номере, он так и не пригласил ее. Утратил интерес.

Она чересчур молчаливая. Пока они вместе пили кофе, она предоставила ему слишком мало материала для действий. Не давала ему понять, на правильном он пути или нет, заставляла его слишком многое угадывать и, тем самым, чересчур много раз возвращаться обратно, менять, исправлять. В результате соблазнение походило не на парный танец, а на театр одного актера. Это было скучно. Поэтому он бросил эту затею и всерьез попытался заняться тем, ради чего сюда приехал. Психологическим портретом преступника.

Час спустя к нему пришел Эрик и сообщил то, что им на тот момент удалось выяснить об окружении Седера. Оно было небольшим. Приятели из Филипстада понятия не имели, кому он мог одолжить ружье. Они сказали, что сами не охотятся и о подобных вещах никогда не разговаривали. Ближайшие соседи описывали Седера как волка-одиночку. Они с ним не общались. Здоровались при встрече, что случалось очень редко. Эрик подошел к висящей на стене карте и показал: дом соседей находится почти в километре от дома Седера.