Немая девочка

– На части дня есть, – не отводя взгляда, ответил он. – Насколько мне помнится, вы не могли точно сказать, когда это произошло.

Это соответствовало действительности. Уве Хансон довольно подробно отчитался о своих действиях в среду. Правда, в течение нескольких часов в разных частях дня имелись лакуны, когда никто не мог подтвердить его данные, но поскольку они точно не знали, когда застрелили Карлстенов, привязать часы без алиби к преступлению было невозможно.

Ванья оставила это.

Перешла к новой версии.

– Что вы делали в прошлую субботу между девятью и одиннадцатью? – спросила она.

– В последнюю субботу? Позавчера?

– Да.

– Между девятью и одиннадцатью утра?

Ванья кивнула.

– Вероятно, был в магазине. По субботам мы открываем в десять.

– Вероятно, были в магазине? – вставил Торкель.

– Я был в магазине, – поправился Уве, посмотрев на Торкеля усталым взглядом.

– Вы были в одиночестве? – поинтересовалась Ванья. Уве переключил внимание на нее.

– Я открываю сам, потом мы работаем вдвоем, с обеда до закрытия в четыре часа.

– Значит, утром в субботу вы были в магазине один?

– Да.

– Там были какие-нибудь покупатели? Кто-нибудь, кто мог вас видеть?

– А что произошло в субботу?

Торкель и Ванья переглянулись. Торкель кивнул. Ванья опять посмотрела в папку, словно выискивая факты, чтобы предъявить их Уве. В данном случае таковых не имелось. Только догадки. Косвенные доказательства, если трактовать материал широко.

– Вашу машину видели неподалеку от Медвежьей пещеры, где мы позже нашли Николь Карлстен, – с легкостью солгала Ванья и опять посмотрела ему в глаза.

Правда заключалась в том, что поблизости от Медвежьей пещеры видели машину, которая могла принадлежать Уве Хансону, но правда им в настоящий момент не помогала.

– Девочку из того дома? – уточнил Уве с искренним удивлением. – Я в прошлую субботу не был поблизости от Медвежьей пещеры, – продолжил он, не дождавшись от них никакой реакции на свой вопрос.

– Тогда как вы объясните, что там в это время находилась ваша машина? – поинтересовалась Ванья, медленно закрывая папку.

– Ее там не было.

– Вы уверены? Вы ее никому не одалживали? Может, кто-то брал ключи без вашего ведома? – Торкель развел руками, показывая, что им доводилось слышать и более странные вещи.

Ванья напряженно ждала. Если свидетель видел в лесу машину Уве, и тот ее там поставил, то Торкель дал ему возможность объяснить, как она там оказалась без его участия. Тогда они, по крайней мере, получат подтверждение того, что они на правильном пути. Останется только раскрыть ложь.

– Нет, я утром отправился на работу на машине, и целый день на ней никто не ездил.

Ванья разочарованно выдохнула. Не клюнул. Фальши в его голосе она тоже не уловила. Возможно, призвук усталости. У нее возникло ощущение, что за прошедшие годы Уве Хансона часто допрашивали и подозревали в преступлениях только из-за того, что он такой огромный и косматый. Ванья предприняла последнюю попытку.

– Значит, вы не можете объяснить, как ваша машина в прошлую субботу оказалась возле Медвежьей пещеры?

– Ее там не было, – убежденно ответил могучий мужчина.

Торкель и Ванья быстро переглянулись и остались сидеть молча. Большинство шведов не любит молчания. Стремится заполнить его. Когда тот, кого они допрашивали, пускался в объяснения или гипотезы, о которых его не просили или не спрашивали, это иногда приносило дивиденды. Через несколько секунд показалось, что так произойдет и с Уве Хансоном, когда тот слегка заерзал на стуле и набрал воздуха.

– Какой регистрационный номер был у той машины?

Торкель и Ванья опять быстро переглянулись. Не объяснение. Не гипотеза с намерением помочь им разобраться. Вопрос.

Было три варианта.

Солгать: они знали, какой у машины Уве регистрационный номер.

Уклониться: просто-напросто не отвечать на вопрос.

Правда: сказать, что они не знают.

Ванья решила предоставить выбор Торкелю.

– Послушайте, – произнес он с усталым вздохом, показывающим, что его терпению приходит конец. – Вы фигурируете в этом расследовании потому, что у вас был мотив.

Второй вариант, отметила Ванья.

– Заявление в полицию, которое ни к чему не привело? Это не мотив. – Уве Хансон наклонился над столом. – Я знаю нескольких людей, имевших мотив получше. В миллионы раз лучше.

Пришла пора направить больше усилий на защиту.

Ему это не нравилось, но он пролежал без сна с самого рассвета и не смог придумать иного решения. Его по-прежнему расстраивала мысль о том, как близок он был к удаче в пещере. Приди он туда на пять минут раньше, девочка больше не составляла бы проблемы. Она осталась бы сидеть в маленьком пространстве внутри щели в каменной стене.

Он был на правильном пути.

В нужном месте.

Но не в то время.

Ему даже не требовалось пяти минут, хватило бы трех. Даже двух. Тогда все его тревоги остались бы позади.