Немая. Книга 2

Понимая, что форму тапок быстро подхватят и будут с лёгкостью копировать, я решила сделать наши работы уникальными, украсив мордочками тех самых забавных зверушек, увиденных когда-то в интернете.

Тонким угольком легко наметила носик и глаза кота, обозначила расположение полосок и, вбивая толстой иглой чёрную шерсть в белый войлок, стала «рисовать» мордочку зверушки. Не с первой попытки взялась я за тапки. Сначала пробовала изобразить что-то простое на ровной поверхности ненужных обрезков. Сколько испорченных вариантов со злостью было выброшено в огонь, счёту нет. Зато сейчас на округлой поверхности кошачья моська получалась как живая. Для пущей достоверности ещё и объемные ушки прикреплялись, и тонкие вибриссы из конского волоса.

С первыми удачными тапочками Помила с Дуняшей носились как дети с любимой игрушкой, не желая выпускать из рук. И когда я предложила им сделать себе такие же, с энтузиазмом принялись учиться кропотливой работе. К нашим урокам сначала присоединилась Айше, а потом и девчушки из соседних юрт.

— Даша, тебе впору школу рукоделия открывать, — однажды пошутила подруга, заставив меня крепко задуматься.

Действительно, сколько пар тапок мы втроём сможем разукрасить? Пусть десяток в месяц. Большого прибытка это не даст. Тапки не платье, за них золотой не попросишь. Самое большее — серебрушку малую, и та не целиком в казну пойдёт. Вычесть стоимость шерсти, мастеру за валяние заплатить да рукодельнице не меньше — что там останется? Грошики. Объёмом брать надо, а это значит, что необходимо людей привлекать. Не только детей и подростков, но и стариков.

С этим и пошла к кагану.

— Ой, позабавила ты меня, Дерья! — отец рассматривал пару, которую я украсила специально для него.

На тапках со всем прилежанием постаралась изобразить оскал тигра. Получилось, честно говоря, не очень. Не было перед глазами образца, пользовалась памятью Алевтины, а она на сей раз подкачала. Но не котика же умильного кагану дарить. Тигр для властителя самое то.

Налюбовавшись подарком, отец внимательно меня выслушал. Готовя презентацию проекта, я сделала сравнительные расчёты прибыли от продажи шерсти-сырца и изделий из неё. Разница на первых порах выходила незначительная.

— Но, — горячо отстаивала я свою идею, — будет практически поголовная занятость. Люди начнут зарабатывать честным трудом, а не жить с доходов от набегов. Мужчины перестанут гибнуть и получать увечья. Женщины в случае потери кормильца не приживалками в семьи родичей пойдут, а смогут себя содержать сами. Да в конце-то концов, в соседних государствах перестанут думать о кочевниках как о подлых шакалах, нападающих стаей исподтишка. Изменить отношение и привить уважение к степнякам как к трудолюбивому честному народу — разве это не стоит трудов наших?

— Вот ты как повернула… — словно про себя сказал Метин, задумчиво постукивая подошвами тапок, которые он так и не выпустил из рук, друг об друга. — Не просто денег заработать, а жизнь изменить предлагаешь?

— Да. Предлагаю, — прямо ответила я. — Ты сам говорил, что подданных твоих с каждым годом становится всё меньше. Конечно, тут и болезни моровые виноваты, но считаете ли вы, сколько молодых сильных мужчин гибнет в набегах? Сейчас почти у каждого степняка по две-три жены и выводок детишек, но не каждый в силах достойно содержать их. Понимаю, что иначе нельзя — мужчин на всех женщин не хватает. А если перестать воевать? Учить мальчиков мирному труду, а не ратному.

— Тогда сильные соседи придут на наши земли и поработят нас.

— Уверен? Скажи, если бы мадьяры, русские и османы объединили усилия, то за сколько дней прошли бы мечом и огнём твою степь? Честно говоря, не знаю, почему они терпят до сих пор. Была бы я царицей Южно-Русской, давно бы в степи паслись мирные отары.

— Но-но! — сердито одёрнул меня каган. — Ты Хранительница Степи, а не царица какая-то там. И не надо тут…

Метин замолчал, рассеянно глядя на тигриный оскал. Молчала и я, дивясь своей горячности. Хотела же только об ученических центрах рукоделия в крупных стойбищах поговорить, а вон оно куда вывернула.

— Тапками соседей закидать, — вдруг фыркнул отец и с хитрым прищуром посмотрел на меня.

— Не только тапками. У меня много идей в запасе есть. Но для их реализации…

— Для чего? — не понял властитель.

Вот же… Я уже не раз замечала, что с возвращением памяти Алевтины вернулся и словарный запас делового человека двадцать первого века. Стараюсь не вставлять в свою речь непонятные людям слова, но нет-нет, да и вырываются, вот как сейчас.

— Ну, это… — я замялась. Так слёту и не заменишь на простецкий язык, да ещё и на тюркском. — Делом исполнить, а не просто думать об этом.

— Говорили мне уже, что ты много чародейских слов знаешь и часто их в разговорах пользуешь. Пугаются люди, думают, что колдуешь. Постарайся проще говорить, понятнее, — посоветовал отец.

Я согласно кивнула: «Постараюсь».