Немая. Книга 2

— Даша, надо бы кого-то либо к османам послать, либо в Светлобожск, за тканью, — как-то под вечер объявила Дуняша. — У нас шёлк заканчивается.

— Может, прежде чем продолжать валять… эээ… «приципжакеты», мы изучим покупательский спрос? Вдруг их никто покупать не будет? А мы столько ткани и шерсти изведём… — попыталась остудить подругу я.

— Ты что?! Как такое может не нравиться? Да у нас их с руками оторвут! По золотому платить будут, как за твои платья! — горячилась Дуня.

— Тогда сделаем так, — остановила я её. — Поезжай со своими изделиями к османам сама. Тапки и дублёнки заодно продашь. Доход с основных товаров в казну сдашь, а на деньги от своих пальтушек можешь закупить шёлк, бисер, нитки — всё, что понадобится. Договорились?

— К османам? — ахнула девушка. — Одна, что ли?

— Почему одна? С охраной, с опытными купцами — но за продажу своих «приципжакетов» отвечать будешь сама.

Глаза и рот подруги округлились в выражение: «Ух ты! Новое приключение!». А я подумала о том, что, по сути, она пока ребёнок.

Пятнадцати девочке ещё нет.

Степняки люди на подъем легкие, обоз быстро собрали. К повозкам кагана присоединились возы купцов, гружёные собственными товарами. Караван получился хоть и небольшой, но надёжный. Каждый, кроме Дуняши, умеет сам за себя постоять, плюс охраны два десятка в сопровождение берут. Один десяток — Кудрета.

Прощались тоже недолго, но напутствий Дуне наговорила с короб.

— Торгуйся. За бесценок не продавай, задорого не покупай. Себя блюди! Помни, то, что парень вечером говорит, утром забывает. Кудрет парень хороший, но мужем пока ещё не стал.

— Даш, ты как бабка старая дребезжишь, — кошкой фыркала подружка. — Помню я всё и о чести девичьей, и о делах торговых. Не переживай попусту — всё хорошо будет.

Кудрету тоже досталось:

— Ты уж пригляди за ней, — в который раз дёргала брата за рукав. Тот в ответ только улыбается — приглядит. — И сам держись в рамках приличий, а то не посмотрю, что брат.

— Дерья, я жениться на Дуне хочу, а не в траве повалять, — сердито отвечает Кудрет, клюёт в щёку, изображая братский поцелуй, и убегает к обозу, бросая на ходу: — Иди в дом, женщина!

Паршивец!

— Не грусти, Дерьюшка, — по-матерински гладит по голове Помила. — Всё будет ровно так, как Боги судят. От наших слёз и метаний сердечных не зависит ничего. Месяц скоро пролетит. Вернутся — свадьбу справим, юрту отдельную им поставим. Не знаешь, много ли приданого за Дуняшей дадут?

Упс! А ведь и верно, приданое собрать надо. Ложки-плошки-поварёшки, подушки-перины-одеялки… Так чего ж я сижу-то!

Из сундука схватила кошель, высыпала на ладонь пять золотых и выскочила вон из юрты:

— Ратко, седлай Танели срочно!

Когда я догнала едущую верхом Дуняшу, обоз ещё далеко от стойбища не отъехал.

— Проводить захотела? Или не все наказы дала? — засмеялась, увидев меня, опьяненная свободой подруга. Едет не самовольно, а с разрешения — совесть чиста. Но без постоянного пригляда, как взрослая. У кого хочешь голова закружится.

— Вот, держи, — незаметно ссыпала ей в ладонь монетки. — Спрячь подальше.

— Купить что-то надо? — увидев, сколько денег я ей дала, удивлённо вскинула брови девушка.

— Приданое себе купи. Пока едешь, список составь всего, что требуется. Надеюсь, денег хватит. А если нет, у кого-то из купцов займи — по приезду отдам.

— Ты чего так всполошилась? — продолжала удивляться Дуняша.

— Помила о свадьбе вашей с Кудретом заговорила и о приданом спросила. Верю, что не корысти ради, но ты же видела, что тут принято на второй день свадьбы приданое в дом мужа переносить. И как об этом потом судачить будут, должна догадываться. Чем больше сундуков, перин, ковров и коробов с добром, тем больше почёта молодой жене в стойбище будет, — на ходу просвещала я будущую невесту. — Количество, конечно, важно, но ты больше на качество внимание обращай. Перины и подушки в сёлах поспрашивай. Может, будут у кого новые на продажу. Дай задаток, на обратном пути заберёшь.

— Даша, ты и правда, как бабка старая, — выслушав меня, захихикала девушка. — Кто сейчас на приданое смотрит? Главное, чтобы человек хороший был.

— Согласна, — кивнула я. — Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Принято в степи, что достоинство невесты в богатом приданом? Значит, у тебя такое будет. Станут считать, сколько из нашей юрты в дом Кудрета сундуков перенесут? Значит, сделаем так, что они со счёта собьются. Ты меня поняла?

— Поняла, — всё так же весело хихикая, отмахнулась Дуняша. Подъехала вплотную, потянулась, чмокнула меня в щёку и, поддав каблуками в бока Серки, поскакала догонять обоз.