Немеркнущие надежды

Она заняла свое обычное место за старым сосновым столом. Чай уже дожидался ее в лучшей фарфоровой чашке Эдды.

- Я люблю ваш дом, Эдда. Он так похож на вас.

- Надеюсь убедить Адриана сохранить дом в семье для сына.

- А что с ним? Он не любит этот дом?

- Да нет, конечно. Очень любит. Но у него практика в Пальм-Спрингсе, и родители Джойс живут там. Я говорила тебе, что они привезут Николаса ненадолго на следующей неделе.

Надя кивнула.

- Приятно, когда комнаты наполнятся снова. Самые счастливые годы моей жизни прошли под этой крышей.

Надя вдохнула запах свежеиспеченного печенья и улыбнулась.

- Могу себе представить.

- Николае был пятым Карпентером, приведшим невесту в этот дом. Мне было всего восемнадцать, и отец был уверен, что я вернусь домой через неделю. Но мы с Николасом надули его. Прожили здесь сорок девять чудесных лет, и домой я возвращалась не больше чем на несколько часов за все эти годы.

- Вы очень его любили?

- О да, - сказала Эдда, неожиданно сверкнув молодым взглядом. - Он был настоящим мужчиной и сразу давал понять, что все будет так, как он решит. А потом потворствовал мне при любом удобном случае. У него было такое сердце, но ведь у многих сильных людей часто бывает такое сердце, правда?

Надя кивнула, думая о другом мужчине. Мужчине, которого она считала сильным, благородным.., и честным. Так обидно было узнать, что она была такой доверчивой. И так ошибалась.

- Я видела его на фотографиях. Николае был очень красив.

- Странно, но я не помню, чтобы надоедала тебе своим альбомом в последнее время.

- Вы никогда не смогли бы надоесть мне, Эдда. Я с удовольствием посмотрю ваши альбомы, но я видела снимки в нашем архиве.

- Думаю, там есть и мои...

- Конечно. Сейчас все на микрофильмах. Мистер Гаррисон начал эту работу, перед тем как погиб, а мы закончили ее.

- Молодцы! Миртл нуждается в таких людях, как вы.

- Спасибо. Вы нам льстите.

- Если это не касается старой леди, так и скажи.

- Извините?

- Я ждала, что ты скажешь, зачем ты смотрела снимки Николаев.

- Делала работу об общине. Чтобы быть в курсе, можно сказать.

- Я делаю то же самое. Каждый вечер после обеда я трачу на это по часу. Иногда, когда заходит Ален, я уговариваю его поиграть в четыре руки.

Надя насторожилась. Она не намеревалась обсуждать Алена с кем бы то ни было, пока не встретится с ним.

- Он играл однажды Элли. Кажется, Моцарта по памяти.

- Да, это одна из наших любимых вещей. Знаешь, он не хотел влюбляться в тебя, но влюбился, и по-настоящему. Я чувствую это всякий раз, когда он упоминает твое имя.

Надя пролила чай на белоснежную скатерть.

- О извините...

- Не стоит того, моя дорогая. Ты, должно быть, уже знаешь - в Миртле нет тайн.

- Надеюсь, вы ошибаетесь на этот счет.

- Я не собираюсь смущать тебя. Но в моем возрасте, когда времени остается так мало, иногда приходится быть резкой.

Надя почувствовала легкое жжение в глазах. Эдда казалась сейчас такой хрупкой...

- Вы не такая уж старая, и сами знаете это, - сказала она, понимая, что не обманывает ни ее, ни себя. - И мне нравятся люди, которые говорят мне правду. Люди же, способные на ложь, причиняют наибольшую боль.

- Да, хотя, я думаю, что бывает и ложь во спасение, она порой предпочтительнее правды. Надя покачала головой.

- Я не могу согласиться. Это противоречит всему, чему меня учили, всему, во что я верю.

- Так расскажи мне, дорогая, что происходит в "Пресс". Что-нибудь волнующее? Анна была у меня несколько дней назад - она пишет статью о старом докторе. Я хорошо знала его, и мы с Анной довольно долго говорили о нем.

Надя подумала о "скорой помощи", о том, какое значение имело бы появление ее для Эдды и многих людей ее возраста.

- Сегодня утром мне позвонила продюсер, знакомая по Лос-Анджелесу. Она хочет сделать документальный фильм о местной медицине и выбрала для этого Миртл.

Эдда заметно побледнела. - Нет-нет, - воскликнула она. - Не позволяйте ей делать этого.

Надя встревожилась.

- С вами все в порядке? Дать вам таблетки или позвать Алена?

- Нет, нет, я чувствую себя хорошо. Немного потрясена, вот и все. - Она покачала головой. - Я страшилась этого с тех пор, как сюда приехал Ален. Эдда судорожно вдохнула:

- Надя, ты любишь Алена?

- Я.., думала, что люблю. - Она опустила глаза. - Он сложный человек, Эдда. Замечательный доктор, но... - Надя не могла продолжать. Если сказать Эдде о своем открытии, это причинит ей сильную боль.

- Все в порядке, моя дорогая. Я знаю, о чем ты умалчиваешь.

- Не знаю, понимаю ли я вас.

- Ален Смит - на самом деле не Ален Смит - Вы знаете? - недоверчиво прошептала Надя. - О Георге Лейтоне и о том, что он сделал? Эдда кивнула.

- Как, очевидно, и ты. Надя едва не расплакалась.

- У меня было ощущение, что я откуда-то знаю Алена, но не могла вспомнить. Когда телевизионный продюсер сказала мне, что Ален противится съемкам фильма, меня разобрало любопытство.

- И будучи компетентной газетчицей, ты обнаружила правду. Надя кивнула.

- А как узнали вы?

- Я была членом комитета, который выбирал стипендиата из присланных Гарвардом кандидатур.