Немецкие предприниматели в Москве. Воспоминания

Позже от торговли сахарным песком я перешел к продаже рафинада и значительно расширил это дело. Хочу также упомянуть о нескольких интересных сделках. Это было сразу после Японской войны. Ко мне в бюро пришел офицер, представился как флигель-адъютант царя и рассказал, что участвовал в войне. Во время этой войны умер его отец. Отец, мол, связался с очень нехорошими людьми, которые привели его имение и находившийся здесь большой сахарный завод в такое состояние, что он, если не сможет вскоре заплатить 250 тыс. рублей, будет совершенно разорен. Офицер слышал, что нам можно довериться, и готов заключить с нами договор, что мы берем всю его продукцию для продажи. Еще он сказал, что всячески будет идти нам навстречу в том, что касается условий. Я познакомил его со своим отцом, моего брата тогда не было на месте. Офицер, его звали Скалон573, произвел на нас крайне благоприятное впечатление, но, естественно, этого было недостаточно, чтобы определиться по этой сделке. Мы поручили Гувале, нашему уполномоченному в Петербурге574, точнее разузнать обстоятельства этого дела. Сведения были обескураживающими. Офицер лейб-гвардии был по натуре легкомысленным, он никогда такими вещами не занимался и т. п. Это не слишком вдохновляло. Но все же нам было жаль не помочь человеку и упустить из рук выгодную возможность. Мой отец как-никак обладал большим опытом и знанием людей, и ему мужчина понравился. Так как срок уплаты приближался, он послал меня в Петербург, поручив поговорить с этим человеком и навести дальнейшие справки. В Петербурге я ничего нового не узнал, кроме того, что срок наступал уже на следующий день и надо было сразу принимать решение. Гувале был возмущен тем, что я после его сообщения вообще могу думать о возможности сделки. Он сказал, что считает и меня легкомысленным, поскольку деньги будут в любом случае потеряны. Но мне надо было принять решение, и тогда я еще раз позвонил отцу в Москву. Он ответил: «Я могу только повторить, что человек мне понравился, а все прочее я предоставляю решать тебе, поступай так, как считаешь правильным». Мое положение было нелегким, поскольку Гувале, занимавший высокий пост в Русском банке, был очень недоволен мной. Но, несмотря на это, я решил дать в качестве закладного аванса 250 тыс. рублей без всяких гарантий в обмен на вексель, а также заключил сахарный контракт на три года на приемлемых для нас условиях. Решение мне далось нелегко, но никогда за всю жизнь мне не довелось радоваться сделке так, как я радовался этой. Данный контракт просуществовал до тех пор, пока все не разрушили большевики, а в Скалоне я нашел хорошего друга, который после войны иногда посещал меня и здесь.

У меня был целый ряд таких контрактов, и хочу рассказать еще об одном, доставившем мне удовольствие. И на этот раз речь шла о дворянине, а именно о графе Потоцком, который владел не только обширными землями в России, Германии и Австрии, но и сахарным заводом в маленьком южном городке Шепетовка575. Он хотел заключить с нами многолетний контракт.

Я поехал на завод. Затем я был приглашен на обед к графу, который специально для этой деловой встречи приехал в Шепетовку. Мы обедали вдвоем, окруженные толпой элегантных слуг, и подробно обсуждали пункты заключаемого контракта. Они были тщательно расписаны, и он предложил мне разработать контракт на три года и поехать с ним в Варшаву, где он его подпишет. Речь шла о производстве 600 тыс. пудов сахара по 5 рублей, то есть о 3 млн в год, соответственно, 9 млн рублей за три года. Я был очень взволнован, потому что это означало принятие на себя больших обязательств. Контракт был подписан в Варшаве во дворце Потоцкого. Этот контракт также постоянно продлевался. Я был так обрадован совершившейся сделкой, что купил себе в Варшаве двух красивых кобылиц и отправил их в Москву.

Очень интересные контракты были у меня потом с князем Воронцовым-Дашковым. Он был наместником Кавказа576 и очень предприимчивым господином. Впрочем, его самого я никогда не видел, а вел переговоры только с директором. Он передал нам продажу сахара с двух заводов, которые построил в совершенно новых местах, где раньше не производили сахар, – один в Ростове, другой в Ташкенте.

11. Помолвка, свадьба в 1902 году и первый ребенок

Теперь хочу написать не о делах, а снова вернуться в то время, когда я, вырванный из сельской жизни, незаметно очутился в городе и в конторе.