Немецкие шванки и народные книги XVI века

Там его хорошо приняли. Он подошел к своему другу, графу фон Лимози, который приветствовал его и спросил, что с ним приключилось и как ему понравились остров и королевство. Он ответил, они мне очень понравились. И втайне граф фон Лимози спросил его, как обстоит дело с Андолозием. С радостью он поведал: «Дело обстоит так, что он более не нанесет нам убытка. Я умертвил его своими собственными руками. Мне не было покоя, пока я не был уверен, что он мертв, теперь я это знаю наверняка». Граф Теодор возомнил, что сделал хорошее дело. Ах, Боже, не ведал он, что принес себе зло. Прошло три дня, в течение которых они не брались за кошель, чтобы взять оттуда денег.

А по истечении трех дней довершилось первое полугодие, и кошель должен был перейти к графу Теодору также на полгода. Он с радостью пошел к своему другу, графу фон Лимози, и сказал, чтобы тот принес кошель и взял оттуда денег, которых ему хватило бы на некоторое время, а кошель отдал ему, ибо настал его черед распоряжаться им. Граф не возражал и сказал, что охотно сделает это, и добавил: «Когда я беру кошель в руки, мне становится жаль Андолозия. Я не хотел, чтобы ты убивал его, он и без того умер бы вскоре сам». Граф Теодор ответил: «Мертвец не наделает шума».

И пошли вместе в некий покой, где в сундуке хранился кошель, он вынул его и положил на стол, стоявший в этом покое. Граф Теодор взял кошель в руки и хотел, как прежде, отсчитать оттуда денег, однако кошель был пуст. Они не ведали, что кошель потерял свою силу и свойства, как только оба брата, Ампедо и Андолозий, умерли. Тут и силе кошелька настал конец. Знай они это, содержали бы они Андолозия с великими почестями и делали бы ему добро, чтобы он дольше прожил, либо по меньшей мере наполнили бы золотом один-два сундука и благодаря этому до конца своих дней жили бы в богатстве.

Не добыв из кошелька денег, они взглянули друг на друга. Граф Теодор в свирепом гневе воскликнул: «О ты, коварный граф, ты, значит, захотел обмануть меня и подсунуть мне другой, скудный кошель вместо столь совершенного! Не надейся, что я стану терпеть это. Не мешкай и живо неси чудесный кошель!» Граф фон Лимози ответил ему и сказал, что это тот самый кошель, который он взял у Андолозия, и иного у него нет. И как случилось, что он более не таков, как прежде, ему неведомо. Но граф Теодор не удовольствовался этим, и чем далее, тем более свирепел, и сказал, что он задумал учинить ему злодейство, но ничего из этого не выйдет, и обнажил меч. Видя это, граф фон Лимози также схватился за меч, и они с яростью набросились друг на друга, и каждый из них желал зарубить другого насмерть, и наделали такого шума, что в покой ворвались кнехты. Тут они увидали, что их господа сражаются друг против друга, встряли меж ними и разняли их. Но покуда их разнимали, граф Теодор смертельно ранил графа фон Лимози. Его слуги увидали это и схватили графа Теодора. И дошла до короля, до двора его весть, как два графа, которых прежде было не разлить водой, рассорились меж собой. Король повелел спешно доставить обоих господ во дворец под стражей, чтобы допросить их о причине распри. И когда взялись исполнить повеление короля и доставить ему графов, то раненого фон Лимози никоим образом привести не смогли и доставили во дворец лишь графа Теодора.

КАК ДВА ГРАФА РАССОРИЛИСЬ МЕЖ СОБОЙ ИЗ-ЗА КОШЕЛЬКА И БЛАГОДАРЯ ЭТОМУ СТАЛО ИЗВЕСТНО ОБ УБИЙСТВЕ, ПОЭТОМУ ОБА ОНИ БЫЛИ КАЗНЕНЫ

Тут король вскоре узнал, что единственная причина разгоревшейся злобы — кошель Андолозия, и тотчас повелел привести палача, и, запасясь свидетелями, допросить графа Теодора далее, и весьма тщательно дознаться у него обо всех тех делах, которые он сотворил. И пытали его и с великой жестокостью били, так что он волей-неволей поведал им, как в темнице своими собственными руками удавил Андолозия, и обо всем деле с начала и до конца.

Когда король услыхал, как они обошлись с благородным Андолозием, он всем сердцем опечалился и разгневался на убийц и злодеев и, недолго думая, вынес приговор и повеление: обоих их колесовать и, если граф фон Лимози столь недужен, принести его на место казни, если он мертв, мертвым его и колесовать. И как гласил приговор, так с обоими графами-убийцами и поступили, предав их обоих казни, их настигло заслуженное возмездие: убив благочестивого Андолозия, они по праву заслужили смерть.