Немецкий язык с Генрихом Бёллем. Хлеб ранних лет

1          Einmal versuchte ich (однажды я попытался), ein gestempeltes Zeugnisformular (бланк табеля /успеваемости/ с печатью; stempeln — ставитьпечать; das Zeugnis — свидетельство, das Formular — бланк), das auf dem Tisch des Lehrerzimmers lag (который лежал на столе /в/ учительской), einzustecken (стащить: «сунуть /внутрь/» = унести с собой), aber das Formular war so feierlich steif (но бланк был до такой степени торжественно жёсткий) und raschelte so sehr (и /за/шуршал так сильно), als ich es zusammenfalten und unters Hemd schieben wollte (когда я хотел его сложить и засунуть под рубашку; schieben — толкнуть), dass Vater, der an einem Schrank stand (который стоял у шкафа; stehen-stand-gestanden), sich umwandte (обернулся; sich umwenden), es mir zornig aus der Hand nahm (яростно /вы/хватил его /бланк/ у меня из руки; der Zorn — ярость) und auf den Tisch zurückwarf (и бросил обратно на стол; zurückwerfen, werfen-warf-geworfen). Er versuchte nicht (он не попробовал), es zu glätten (его /бланк/ разгладить), schimpfte auch nicht mit mir (и не ругал меня), aber von da an musste ich immer draußen im Flur auf ihn warten (но с тех пор я всегда должен был ждать его снаружи в коридоре), allein mit Scharnhorsts blutrotem Kragen (один с кроваво-красным воротником Шарнгорста) und allein mit der Röte von Iphigenies Lippen (и один с краснотой губ Ифигении), deren Bild neben der Oberprima hing (чьё изображение висело около последнего = старшего класса; hängen-hing-gehangen), und es blieb mir nichts (и мне не оставалось ничего), als die dunkelgraue Dunkelheit im Flur (кроме тёмно-серого мрака в коридоре) und hin und wieder ein Blick durch den Spion in die Oberprima (и /того, чтобы/ время от времени смотреть: «взгляда» через глазок в старший класс /девять классов немецкой гимназии: Sechsta, Quinta, Quarta, Untertertia, Obertertia, Untersekunda, Obersekunda, Unterprima, Oberprima/). Aber auch der Spion gab nur den Blick in dunkelgraue Dunkelheit frei (но и глазок только освобождал вид = позволял заглянуть в тёмно-серый мрак; freigeben). Einmal fand ich ein Herz-As auf dem frisch geölten Boden (однажды я нашел на свеженатёртом полу червонного туза; finden-fand-gefunden): das Rot war dasselbe wie von Iphigenies Lippen und Scharnhorsts Kragen (красный был тот же = такой же, как /цвет/ губ Ифигении и воротника Шарнгорста), und durch den Geruch des frischen Öls hindurch roch ich den der Schulspeisung (и сквозь запах свежего масла = мастики я чувствовал запах школьного питания; riechen-roch-gerochen). Vor den Klassenzimmern sah ich deutlich die kreisrunden Spuren der heißen Kanister im Linoleum (я отчётливо видел перед классными комнатами круглые отпечатки горячих бидонов на линолеуме; die Spur; der Kanister; das Linoleum), und dieser Suppengeruch (и этот запах супа), der Gedanke an den Kanister (мысль о бидоне), der am Montagmittag vor unserer Klasse stehen würde (который в понедельник к обеду будет стоять перед нашим классом), weckte meinen Hunger (возбуждала мой голод), den das Rot aus Scharnhorsts Kragen, das Rot von Iphigenies Lippen und das Rot des Herz-As nicht zu stillen vermochten (который были не в состоянии утолить красный /цвет/ воротника Шарнгорста, красный /цвет/ губ Ифигении и красный /цвет/ червонного туза; vermögen, mögen-mochte-gemocht). Wenn wir auf dem Heimweg waren (когда мы шли домой; das Heim — дом, der Weg — дорога), bat ich Vater (я просил отца; bitten-bat-gebeten), doch bei Fundahl (всё же к Фундалю), dem Bäckermeister (булочнику; backen — печь), eben hineinzusehen (заглянуть), guten Abend zu sagen (сказать = пожелать доброго вечера) und beiläufig nach einem Brot zu fragen (и вскользь спросить о хлебе) oder nach einem Rest des dunkelgrauen Kuchens (или об остатке тёмно-серого пирога), dessen Marmeladeschicht so rot war wie Scharnhorsts Kragen (чей слой повидла = слой повидла которого был такой /же/ красный, как воротник Шарнгорста). Ich sprach Vater (я проговаривал; vorsprechen, sprechen-sprach-gesprochen), während wir durch die stillen, dunklen Straßen nach Hause gingen (пока мы шли по тихим, тёмным улицам домой), den ganzen Dialog vor (весь диалог), den er mit Fundahl führen sollte (который он /отец/ должен был вести с Фундалем) — um unserem Besuch den Schein der Zufälligkeit zu geben (чтобы нашему визиту /при/дать видимость случайности). Ich wunderte mich selbst über meine Erfindungsgabe (я сам удивлялся своей изобретательности; erfinden — изобретать), und je näher wir Fundahls Laden kamen (и чем ближе мы подходили к магазину Фундаля), um so dringender wurden meine Vorstellungen (тем настоятельнее становились мои представления; je …, um so — чем..., тем), um so besser wurde der imaginäre Dialog (тем лучше становился воображаемый диалог), den Vater mit Fundahl hätte führen sollen (который отец должен был бы вести с Фундалем). Vater schüttelte heftig den Kopf (отец сильно качал головой /отказывался/), weil Fundahls Sohn in seiner Klasse und ein schlechter Schüler war (так как сын Фундаля был = учился в его классе и был скверным учеником), aber wenn wir Fundahls Haus erreicht hatten (но когда мы достигали дома Фундаля), blieb er stehen (он останавливался; stehen bleiben; bleiben-blieb-geblieben — оставаться), zögernd (нерешительно = в нерешительности; zögern — колебаться). Ich wusste, wie schwer es für ihn war, bohrte aber weiter (однако сверлил дальше /продолжал ныть, настаивать/), und jedesmal machte Vater eine so eckige Wendung (и каждый раз делал отец такой резкий поворот), wie sie Soldaten in den Lustspielfilmen machen (как его /поворот/ делают солдаты в кинокомедиях), trat in die Tür (входил в дверь; treten-trat-getreten) und klingelte bei Fundahls (и звонил Фундалям): Sonntagabend um zehn, und es spielte sich immer wieder dieselbe stumme Szene ab (и всегда разыгрывалась снова одна и та же немая сцена; sich abspielen): irgend jemand öffnete (кто-нибудь открывал), aber niemals Fundahl selbst (но ни разу сам Фундаль), und Vater war zu verlegen und zu erregt (и отец бывал слишком смущён и взволнован), um auch nur guten Abend zu sagen (чтобы всего-навсего, хотя бы пожелать доброго вечера; auch nur), und Fundahls Sohn, seine Tochter oder seine Frau, wer immer auch in der Tür stand (кто бы ни стоял в дверях; wer immer auch; stehen-stand-gestanden), rief nach rückwärts in den dunklen Flur (кричал, звал назад в тёмную прихожую): „Vater, der Herr Studienrat (господин учитель)." Und Vater wartete stumm (и отец молчаливо ждал), während ich hinter ihm stehen blieb (в то время , как я стоял за ним; stehen bleiben) und die Gerüche des Fundahlschen Abendessens registrierte (и отмечал /для себя/ запахи ужина Фундалей): es roch nach Braten oder geschmortem Speck (пахло жарким и топлёным салом; der Braten — жаркое; schmoren — тушить; der Speck), und wenn die Tür zum Keller offenstand (а если дверь в погреб была открыта; offenstehen), roch ich den Brotgeruch (я слышал хлебный запах; riechen-roch-gerochen — слышатьзапах). Dann erschien Fundahl (потом появлялся Фундаль; erscheinen), er ging in den Laden, brachte ein Brot (приносил хлеб; bringen-brachte-gebracht), das er nicht einwickelte (который он не завёртывал), hielt es Vater hin (протягивал его отцу; hinhalten, halten-hielt-gehalten — держать), und Vater nahm es (и отец брал его), ohne etwas zu sagen (ничего не говоря). Beim erstenmal hatten wir weder Aktentasche noch Papier bei uns (в первый раз у нас не было ни портфеля, ни бумаги с собой: «при нас»; weder … noch — ни... ни; die Akten — деловыебумаги; das Papier), und Vater trug das Brot unter dem Arm nach Hause (и отец нёс хлеб домой под мышкой; tragen-trug-getragen), während ich stumm neben ihm her ging (в то время, как я молча шёл рядом с ним сбоку) und seinen Gesichtsausdruck beobachtete (и следил за его выражением лица): es war immer ein heiteres, stolzes Gesicht (это было всегда весёлое, гордое лицо), und es war nichts davon zu sehen (и совсем было не видно), wie schwer es ihm geworden war (как тяжело ему стало /на душе/). Als ich ihm das Brot abnehmen wollte (когда я хотел взять у него хлеб), um es zu tragen (чтобы /по/нести), schüttelte er freundlich den Kopf (дружески качал он головой /отказываясь/), und später, wenn wir wieder sonntags abends an den Bahnhof gingen, um die Post für Mutter in den Zug zu werfen, sorgte ich immer dafür (заботился я всегда о том), dass wir eine Aktentasche mithatten (чтобы мы имели при себе портфель; mithaben). Es kamen Monate (наступили месяцы), in denen ich mich schon dienstags auf dieses Extrabrot zu freuen anfing (в которые я уже по вторникам начинал радоваться этому дополнительному хлебу; sich freuen — радоваться; anfangen — начинать, fangen-fing-gefangen — ловить), bis an einem Sonntag plötzlich Fundahl selbst uns die Tür öffnete (пока однажды в воскресенье: «в одно воскресенье» неожиданно Фундаль сам открыл нам дверь), und ich sah seinem Gesicht gleich an (и я сразу заметил по его лицу; ansehen), dass wir kein Brot bekommen würden (что мы никакого хлеба не получим): die großen dunklen Augen waren hart (были суровыми), das schwere Kinn (тяжёлый подбородок) wie das einer Denkmalsfigur (как у фигуры памятника), und er bewegte die Lippen kaum (и он едва шевелил губами), als er sagte (когда говорил): „Ich kann Brot nur auf Marken abgeben (я могу продавать хлеб только по карточкам; die Marke) und auch auf Marken nicht am Sonntagabend (и даже по карточкам не в воскресный вечер)." Er schlug uns die Tür vor der Nase zu (он захлопнул дверь у нас перед носом; zuschlagen, schlagen-schlug-geschlagen — бить), dieselbe Tür (ту самую дверь), die heute der Eingang zu seinem Café ist (которая сегодня является входом в его кафе), in dem der örtliche Jazzklub tagt (в котором заседает местный джаз-клуб). Ich hatte das blutrote Plakat gesehen (я видел кроваво-красную афишу): strahlende Neger (сияющие негры), die ihre Lippen auf die goldenen Mundstücke von Trompeten pressen (которые прижимают свои губы к золотым мундштукам труб).