Немецкий язык со Стефаном Цвейгом. Шахматная новелла

77.Dazu kam noch der Reiz des Mysteriösen, der von dem unerwarteten Eingreifen unseres Retters gerade im kritischen Moment ausging (при этом нас еще заинтриговало нечто таинственное: «добавилась еще заманчивость чего-то таинственного», которое исходило от внезапного вмешательства нашего спасителя в критический момент /игры/; das Eingreifen; ausgehen /von Dat./ – исходить от кого-либо, от чего-либо); und der Kontrast seiner fast ängstlichen Bescheidenheit mit dem unerschütterlichen Selbstbewusstsein des Professionellen (и контраст между его почти трусливой застенчивостью и непоколебимой самоуверенностью профессионала; die Bescheidenheit – скромность; das Selbstbewusstsein). Wer war dieser Unbekannte (кто же этот незнакомец)? Hatte hier der Zufall ein noch unentdecktes Schachgenie zutage gefördert (может быть, волей случая здесь был открыт доселе неизвестный /миру/ шахматный гений; zutage fördern – обнаружить, показать, раскрыть)? Oder verbarg uns aus einem unerforschlichen Grunde ein berühmter Meister seinen Namen (или это знаменитый маэстро, по какой-либо непостижимой причине скрывавший от нас свое имя; verbergen – скрывать, утаивать; erforschen – исследовать, разведывать, разузнавать)? Alle diese Möglichkeiten erörterten wir in aufgeregtester Weise (все эти возможности мы обсуждали самым оживленным образом), selbst die verwegensten Hypothesen waren uns nicht verwegen genug, um die rätselhafte Scheu und das überraschende Bekenntnis des Fremden mit seiner doch unverkennbaren Spielkunst in Einklang zu bringen (даже самые немыслимые предположения не были для нас настолько невероятными, чтобы привести в соответствие загадочную робость и неожиданное признание незнакомца /что он не играл много лет в шахматы/ с очевидным мастерством его игры; verkennen – не видеть, недооценивать, не признавать; der Einklang – согласованность, соответствие; etw. in Einklang bringen /mit Dat./ – приводить в соответствие, согласовывать что-л. /с чем-л./).

77.Dazu kam noch der Reiz des Mysteriösen, der von dem unerwarteten Eingreifen unseres Retters gerade im kritischen Moment ausging, und der Kontrast seiner fast ängstlichen Bescheidenheit mit dem unerschütterlichen Selbstbewußtsein des Professionellen. Wer war dieser Unbekannte? Hatte hier der Zufall ein noch unentdecktes Schachgenie zutage gefördert? Oder verbarg uns aus einem unerforschlichen Grunde ein berühmter Meister seinen Namen? Alle diese Möglichkeiten erörterten wir in aufgeregtester Weise, selbst die verwegensten Hypothesen waren uns nicht verwegen genug, um die rätselhafte Scheu und das überraschende Bekenntnis des Fremden mit seiner doch unverkennbaren Spielkunst in Einklang zu bringen.