Немецкий плен и советское освобождение. Полглотка свободы

В Нюрнберге была пересадка на Мюнхен. Между поездами было около двух часов, в течение которых мы имели возможность заметить, что Нюрнберг сейчас — многоязычный город, с преобладанием славянских языков, главным образом русского. И на станции и на улицах было много американской военной полиции (МП). Поэтому мы не расхаживали, а сидели смирно в углу ожидального зала. МП могли остановить любого человека и спросить документы. Подальше от беды и подальше от МП.

В поезде на Мюнхен было уже много людей, чуть ли не давка. Многие стояли в проходах. В Мюнхен приехали уже вечером. Куда идти? Сначала подумали оставаться на станции всю ночь. Ну а наутро что? Василий предложил ехать в деревню к фермеру, у которого он работал пару месяцев перед окончанием войны. Это означало ехать еще одним поездом минут тридцать, а потом идти еще минут сорок от станции к фермеру.

Нам казалось, что это будет лучшим выходом из нашего положения. Добрались к фермеру часов в двенадцать или позже. Кругом тишина, немецкая деревня спит. Василий хорошо знал расположение фермерского дома, и мы зашли во двор с задней стороны. Хотя время было позднее, но мы решили постучаться. На стук никто не отвечал долгое время. Потом сонный голос хозяина спросил, что нам надо и кто мы такие. Василий назвал свое имя. На минуту молчание, потом ответ, что фермер не помнит такого человека и чтобы мы уходили. Василий старался его убедить, что он тот самый, кто работал у него перед концом войны. Напрасны были уговоры. Мы отошли вглубь двора и остановились в нерешительности, что делать дальше. Надо было где-то провести ночь. Надеясь, что фермер ушел спать, мы тихонько открыли сарай, вошли туда и наощупь нашли в углу солому. Решили, что здесь лучше, чем в другом месте под открытым небом.

Утром, услышав, что в доме уже встали, мы опять постучали. На этот раз нас впустили в дом, и фермер, конечно, узнал Василия. Мне казалось, что он его припомнил и ночью, но боялся впустить по той простой причине, что в те годы было много разбоя и грабежа в Германии. Нам дали что-то позавтракать и мы рассказали фермеру о нашем бегстве из советской зоны. Только сейчас он сообразил, почему мы стучались к нему.

— Здесь кругом лагеря Ди-Пи. Самый близкий только в трех километрах отсюда. А в Мюнхене еще больше. Вы должны идти в лагерь и там устроиться, — посоветовал фермер.

Новость о лагерях и о множестве иностранцев в Германии, которые сейчас превратились в Ди-Пи (Displaced Persons — перемещенные лица, иными словами бездомники, потерявшие свою родину), так ошеломила нас, что мы засыпали его вопросами. Он нам посоветовал идти в лагерь и самим узнать обо всем.

Пошли в ближайший лагерь, который оказался польско-украинским. Украинцы в основном из Галиции. Но было много и советских украинцев. При входе в лагерь стояли охранники-украинцы. Без оружия, но с целью не пускать посторонних. Во время нашего разговора с охранниками вдруг Василий увидел человека, с которым когда-то работал на «БМВ» в Мюнхене. Тот тоже узнал Василия, позвал еще несколько человек, с которыми они прежде работали, и повел в их комнату. Вопросам не было конца. Рассказав коротко, что с нами приключилось за последние пять дней, мы немного насытили любопытство присутствующих. Их набилось в комнату человек двадцать и многие из них знали и помнили Василия. Петр Р. предложил нам привести себя в человеческий вид, побриться, помыться, почистить грязную одежду. Тем временем он начал организовывать встречу за столом.

Стол был уставлен многочисленными консервными банками, конечно, американскими, появился самогон, который делали здесь же в лагере, и нам устроили хорошую встречу.

Во время разговора нас учили мудрости, как жить в американской зоне, как забыть о том, что мы русские, и не дай Бог сказать кому-нибудь из официальных лиц, что мы бывшие советские подданные. Первым делом надо было получить, достать легальным или нелегальным путем карточку Ди-Пи — документ, удостоверяющий личность, с которым можно свободно передвигаться в «свободной» американской зоне. В противном случае МП могут задержать и отправить в советскую зону. К сожалению, никто из присутствующих не мог нам помочь в этом деле. Василий сказал, что во время работы на «БМВ» у него был друг, Иван Пиц, не знает ли кто о нем. Да, он живет в Мюнхене. Дали нам его адрес.