Немезида

Вдруг медведь кинулся на них, и под одобрительные вопли зрителей охотники исколошматили его до бесчувствия дубинками из соломы, обернутой в мешковину. Когда он растянулся на земле в своей шубе, охотники пустились вокруг Мише-Моквы в пляс, по очереди хватая его за безжизненную лапу и крича: "Хау! Хау! Хау!" Зрители вопили не умолкая: их восторгу перед убийством и смертью, которыми они оказались окружены, не было предела.

После этого двое вожатых, низенький и высокий, назвавшиеся Короткое Перо и Длинное Перо, принялись рассказывать сказки о зверях, от которых младшие мальчики вскрикивали в притворном ужасе, а потом мистер Бломбак, сняв головной убор с перьями и положив его рядом с трубкой мира и боевой дубинкой, минут двадцать пел с ребятами обычные лагерные песни, остужая их возбуждение от буйной игры в индейцев. Затем он сказал:

— А теперь послушайте главные военные новости за неделю. Вот что происходило за пределами Индиан-Хилла. В Италии британская армия переправилась через реку Арно и вошла во Флоренцию. На Тихом океане войска Соединенных Штатов вторглись на Гуам, а Тодзио…

— Бу-у! Бу-у, Тодзио! — закричали несколько старших мальчиков.

— Тодзио, премьер Японии, — продолжил мистер Бломбак, — был смещен с поста начальника штаба японской армии. В Англии премьер — министр Черчилль…

— Ура, Черчилль!

— …предсказал, что война с Германией может окончиться раньше, чем ожидалось. А у нас в стране, в городе Чикаго, штат Иллинойс, президент Рузвельт, как многие из вас знают, был на съезде Демократической партии выдвинут на четвертый срок.

Тут добрая половина ребят вскочила на ноги с криком:

— Ура! Ура, президент Рузвельт!

Кто-то бешено застучал в один из тамтамов, другой принялся трясти трещоткой.

— А теперь, — сказал мистер Бломбак, когда опять стало тихо, — помня об американцах, которые воюют в Европе и на Тихом океане, и помня о том, что у многих из вас, мальчики, как и у меня, родные несут военную службу, мы споем предпоследнюю на сегодня песню у нашего лагерного костра: "Боже, благослови Америку". Мы посвятим ее всем, кто сейчас сражается за нашу страну за ее пределами.

После того, как все стоя пропели "Боже, благослови Америку", мальчики развели в стороны руки в бахромчатых рукавах, каждый взялся за плечи двух других, и, раскачиваясь целыми рядами — так, что соседние ряды двигались в разных направлениях, — они затянули "До будущей радостной встречи", гимн товариществу, которым мирно завершался каждый Индейский вечер. Когда эта песня перед разъездом по домам звучала последний раз за лето, у многих глаза были на мокром месте.

Между тем Бакки, единственный из всех, прослезился от "Боже, благослови Америку": нахлынули горькие чувства из-за гибели во Франции его замечательного друга. Бакки на протяжении всего вечера старался, как только мог, следить за происходящим у костра и прислушиваться к тихим комментариям Дональда, но по-настоящему он мог думать только о смерти Джейка и о жизни Джейка, обо всем, чего он мог бы добиться, останься он жив. Пока мальчики охотились на Великого Медведя, он вспоминал соревнования между колледжами штата весной сорок первого, когда Джейк установил рекорд не только Панцеровского, но и всех колледжей страны, толкнув ядро на пятьдесят шесть футов три дюйма. "Как вам это удалось?" — спросил его репортер из "Ньюарк стар-леджер". Широко улыбаясь — и поблескивая в сторону Бакки призом с крохотной бронзовой фигуркой толкателя ядра, застывшего в момент вылета из руки тяжелого шара, — Джейк объяснил ему. "Проще простого, — сказал он, подмигнув. — Левое плечо поднять высоко, правое еще выше, правый локоть еще-еще выше, правую кисть совсем высоко. Такая вот метода. Если ей следовать, оно само полетит куда нужно". Проще простого. Для Джейка все было проще простого. Он конечно же толкал бы ядро на Олимпийских играх, женился бы после демобилизации на Эйлин, получил бы тренерскую работу в колледже… С таким талантищем — кто бы его остановил?

Костер перед нами пылает,
А звезды на небе сияют.
Все вместе, друзья,
Одна мы семья,
Деревья большие вокруг наш покой охраняют.
И прежде чем все мы ко сну отойдем,
Давайте же песню о дружбе споем,
Чтоб мы не забыли
Об Индиан-Хилле
До будущей радостной встречи.