Немилосердные лета

Александровский сад заметён до предела.
Слишком рано зима, не таясь, поседела.
Снег надолго залег, не отступит мороз.
Я забросила краску свою для волос.
Спят ненужные рифмы, как сытые мыши.
Спит узор на стекле и тарелка на крыше.
Вереница авто утонула в снегах.
Удивляюсь себе, что еще на ногах,
что ковер по старинке я снегом почищу,
что подобных занятий придумаю тыщу.
А тебя на прогулку я вытащу в сад,
над которым холодные звезды горят.

Часть Вторая. Мне нравятся поэтессы

От автора [1]

«Мне нравятся поэтессы, Их пристальные стихи, Их сложные интересы, Загадочные грехи…» Стихотворение Владимира Соколова «Мне нравятся поэтессы…», строчку которого вынесла в заголовок, я часто слышала на вечерах поэзии из уст товарок разных поколений. В последний раз, кажется, из уст Тамары Жирмунской. Она уверена, что стих – о ней и ее ровесницах. А ровесница стихотворения, кстати сказать, Галина Нерпина… Родилась в тот год, когда Соколов его написал. Я не боюсь слова «поэтесса», люблю понятие «вечная женственность» и всё, что с ним связано. И не выношу гендерных разборок.

Подборка собралась сама собой. Стихи написаны в разные годы. Среди героинь этих стихотворений нет ныне живущих. Здесь только одна моя ровесница – Раиса Романова. Она не была моей близкой подругой и единомышленницей, но после первого шока от печального известия я долго потом перебирала в памяти всё, что нас, ровесниц, связывало. И в этой турбулентной зоне обозначились прежние и будущие мои героини, три поколения поэтесс. Не говоря уж о звездных именах, принадлежащих вечности.

Свеча Светлане

Памяти Светланы Кузнецовой

Уже пылит безумный мельник.
Земли угрюмый черновик
вдруг перебелится на миг.
И наследит на нем бездельник.

Твоей свечи забрезжит свет,

когда тебя на свете нет.
Но твой готовится сочельник.

Сквози, бесплотна и горда.

Твои настали холода,
пути воздушные без края.

Осмелюсь я свечу зажечь.

Не отвращайся, не перечь.
Я буду зеркало стеречь.
И звать, от страха замирая.

Сад камней

Жила же Вера Маркова в саду
камней. Их было многовато.
И я не по стопам ее бреду,
а только окликаю виновато
рис поливной да ирис голубой,
бамбуковые палочки для смака,
колонию моллюсков и прибой,
который их кусает, как собака.
Я всё сама найду на берегу.
По мне стихи без «эль» – сплошная мука.
Не стану каллиграфом. Ни гугу –
во славу иероглифа, но – звука.

Поблажка

Пальцы серых обезьян…

З. Гиппиус

Множа морок и обман,
неправдоподобно тонки
пальцы серых обезьян,
их нечистые ручонки,
их змеистые хвосты,
позвоночный хруст удавки.
Мне невинно лгут цветы
на невинной нежной травке.
Но, святой и крепкий Бог,
велика Твоя поблажка:
слышу детский голосок,
сходный с жалобой барашка.

Мифы незыблемы