Немёртвый камень

Дара задумалась. Кристо в который раз проникся к Максу уважением. Мало кому на его памяти удавалось заставить артемагиню забуксовать на родной почве.

— В том, в который хочешь переместиться, — наконец сказала девушка. — Узлы портала тесно связаны с сознанием того, у кого он находится. Артефакт соотносит твои слова не только с внешним миром, но с твоим представлением о том, куда ты хочешь попасть. Потому-то ты окажешься не просто в городе, а в месте этого города, на котором сосредоточишься. Это носит название «Узловая страховочная линия», разработана семьсот лет назад тогдашним директором Одона…

— Экстером, — напомнил Кристо.

Ковальски вскинул брови, как бы говоря: «Это еще что за новости?» — но заостряться не стал. Он ерошил ежик волос.

— Дело вот в чем. Не знаю, атеист я или параноик, или и то, и другое… но ведь Ягамото назвал не очень-то конкретное место перемещения, нет? Я к тому, что существуют различные представления, и…

Дара стукнула кулаком о ладонь.

— Так вот ты о чем. Да, ад по-разному воображают. При этом, по теории Целестии, это не мир, а скорее, над-мир, то есть, суб-мир, существующий не на том уровне, что остальные параллельные реальности…

Кристо завел глаза в потолок и застонал. Поток информации ввинчивался в виски шурупами, и он себя чувствовал примерно как в свою первую семерицу после попадания в Одонар.

— А портал может перенести в суб-мир?

Дара руками очертила какую-то схему и твердо припечатала:

— Нет. Даже то, что этот портал может переносить между мирами — исключительный случай. Такое под силу только действительно великому артемагу.

— Так куда же вынесло Ягамото?

— Ну и вопросы ты задаешь. Можно было бы создать особую «ищейку», отследить перенос хотя бы примерно… нет, не так. Ягамото задал неконкретную точку перемещения. При этом у него наверняка в сознании вспыхнул какой-то образ…

— М-м, — протянул Макс, вспоминая занесенную катану шефа. — Это уж вряд ли. Скорее это было фигуральное выражение, знаешь ли…

— Да, он имел в виду, что ты отправишься на тот свет, но туда портал тоже не мог бы его переместить. У портала нет узлов, которые отвечали бы за убийство владельца. Адрес назван — он находит выход и переносит. В такой ситуации он, скорее всего, прошерстил сознание Ягамото и нарыл оттуда что-то крайне неприятное. Его представление о чем-то, как о реально существующем месте. Ад на земле, понимаешь? Или хотя бы то, что он вслух озвучивал в таком смысле. У многих людей есть конкретные представления о чем-то таком. Ну, некоторые считают, что ад на земле — это огромный холодильник, где тебя никто не услышит, или комната без воздуха, или… Гелла вот рассказывала про такую штуку, где палили людей — кре-ма-то-рий?

— Так этим же сейчас здесь никто не занимается, — заметил Кристо и тут же призадумался: — Что, или занимаются?

Макс не ответил. Он сглотнул, глядя прямо перед собой.

В память, как по заказу, попросились те деньки, когда Ягамото относился к нему, как к ученику и частенько распинался на разные темы. «Терпеть не могу закусочные, — была одна из тем. — Есть ли что-либо более омерзительное, чем десяток людей, жрущих рядом друг с другом? Они болтают, они чавкают, они заглядывают друг другу в рот при разговоре, они кладут свои кошельки на стол, протертый влажной тряпкой официанта. А эти запахи — они как в хлеву! Поверь мне, Макс, если есть ад на земле — это…»

Он так и говорил — ад на земле. Макс, как лунатик, двинулся к двери. Поверить в то, что он сам мог допустить такую ошибку, было слишком сложно. Кристо за его спиной уже вовсю интересовался у Дары, есть ли побочные эффекты у «Ледяного нарцисса».

— Макс? — раздалось опять же, из-за спины. — Надумал что-то? Что мы должны искать?

Макс вздрогнул и решил рефлексировать позже.

— Ближайшую закусочную! — и перешел на бег.

— Тебе что, так пожрать приспичило? — равняясь с ним, осведомился Кристо.

Зато Дара уже всё поняла, потому что бежала быстрее всех.

Движок у Максового катера пришлось заводить ей: с артемагией вышло быстрее. Как только по две стороны от них засвистели прибрежные заросли, укутанные неизменным гибискусом, Ковальски отвел душу. Его монолог был тих, монотонен, но содержал обороты, за которые передрались бы все филологи мира. Общий смысл монолога прослушивался ясно: «Я — кретин».

— А меня за такое ты по башке лупила, — мрачно припомнил Кристо. — Ну, и где справедливость? Хотя не, у меня так художественно не получалось.

— Ты просто незнаком с сущностью артефактов, — утешила Макса Дара.

Ковальски втянул воздух сквозь зубы, заставляя катер вписаться в поворот реки.

— Нужно было прострелить ему башку — и дело с концом.

— Чем — супер-пупер бластером? — осведомился Кристо. — Ты ж пробовал — у тебя не вышло. Дара, эй, а какой артефакт этого старикашку защищал?

Артемагиня отчаянно развела руками. Ветер бешено трепал ее волосы. Кристо немного подумал и начал опять:

— А что мы вообще куда-то летим? Ну, выкинуло его в каком-нибудь баре, ну, загребет его местная полиция…

Макс издал что-то вроде смешка, который высказал все его мнение о здешних блюстителях закона.