Немира. Колесо судьбы

– Правда? – чуть отклонилась Немира.

– Правда, – повторил Лесь.

– Тогда расскажи мне, как я хороша, – сказала она и, сбросив лук да колчан, поцеловала его в губы.

– Обязательно… – выдохнул ей в рот Лесь и заключил в объятия гибкий стан.

Его руки оказались нежными и одновременно сильными. На задворках замутненного разума всплыло предупреждение хозяина, но тут же утонуло в пьянящих словах. Через лицо, шею протянулась длинная дорожка поцелуев. Побежала к груди.

Странно, когда же она успела остаться без рубахи? Впрочем, так даже лучше…

Вот только отчего же объятия кажутся какими-то грязными, поцелуи не греют, а в животе даже отдаленно не возникает той сладкой истомы, что появлялась при одном взгляде Войтеха?

Нет! Ей не нужен ведьмарь! Он от нее отказался!

Немира зажмурилась и попыталась броситься в омут страсти с головой.

Получалось плохо. Поцелуи стали раздражать, объятия душить.

Ну и пусть назло! Пусть в пику! Зато, хоть на краткий миг, она чувствует себя нужной, желанной… Или нет?..

Лесь резко пополз куда-то в сторону, как раз когда Немира решила не совершать той самой роковой ошибки. Пополз спешно, грубо, оставляя на нежной коже ссадины и синяки.

– Что за…

Девица открыла глаза, которые тут же увеличилась вдвое. Ведьмарь держал несостоявшегося любовника за шею.

– Отпусти, – выдавил юноша, тщетно пытаясь высвободиться из стальных оков – ни удары по широкой груди, ни слабеющая цепь пинков не помогали. Лишенная кислорода рыжая голова краснела и разбухала.

– Отпусти его! – потребовала Немира, вскочив с кровати и едва прикрывшись рубахой.

Войтех чуть ослабил хватку, но отпускать не спешил.

– Тебя сюда никто не звал! Уходи! – ощерилась девица, точно дикая кошка.

Ведьмарь не сводил полного презрения взгляда с задыхающейся жертвы.

– И кто ж это тебя научил девок портить?

– Она сама на меня бросилась, – прохрипел Лесь и забился в судорогах – рука сжалась сильнее.

Ах вот как!

– Отпусти его, – спокойно попросила Немира. Всего в один миг «солнечный лучик» превратился в гаснущую головешку – и защищать предателя расхотелось.

– Хорош полюбовничек, – хмыкнул Войтех и разжал ладонь. Юноша, словно мешок с клубнями, безвольно плюхнулся на пол. Воздух с громким свистом спешил наполнить легкие, раздираемые кашлем. – Пошел вон!

Лесь на карачках пополз к двери. Мужчина ногой отправил ему вслед пару стоптанных лаптей.

– Какое ты имел право сюда вваливаться? – вздернула подбородок Немира.

– Захотелось проверить, не натворишь ли глупостей, – невозмутимо ответил ведьмарь, оторвавшись от созерцания улепетывающего зада и развернувшись к спутнице.

Дрожащая не то от прохладного ветра, что ворвался в комнату, не то от переизбытка чувств рука уронила ненадежное прикрытие, выставив на обозрение сокровенную наготу. Глаза Войтеха потемнели, превратившись в два бездонных озера. Взгляд сполз с девичьего лица на высокую грудь. Покружил в районе бедер и, снова поднявшись, уткнулся в оберег. Девица резко выпрямилась, отчего довольно развитые груди призывно закачались, невольно облизнула губы. В животе сладостно екнуло.

Войтех сжал челюсти, сглотнул. Затем мотнул головой, будто избавляясь от наваждения, и сказал:

– Твое безрассудство, как всегда, на высоте.

– Убирайся! – рассвирепела Немира и, подхватив с пола собственный сапог, метнула в спутника. – Проваливай!

– Вот, значит, как?! – прикрикнул Войтех, потирая ушибленную голову. – Я своей жизнью рискую, а ты тем часом готова под первое немытое тело лечь!

Немира дернулась, как от пощечины. Обида вперемешку с негодованием затопили душу:

– Твое какое дело, с кем я и под кого ложусь?!

Еще один сапог полетел в живую мишень, но на это раз не достал. Девица тряслась от ярости:

– Езжай своей дорогой, ведьмарь! А я пойду своей! Тебе же безразличны судьбы людей! Вот и иди, сражайся с чудовищами, делись энергией со всеми бабами, каких только встретишь, а меня оставь в покое!

– Я обещал доставить тебя в Смедин.

Похоже, утраченное на миг спокойствие вернулось не только в его голос: плечи горделиво развернулись, правая ладонь легла на рукоять меча. Разве что желваки по-прежнему гуляли на лице. Мужчина смерил спутницу взглядом, полным разочарования, подобрал с пола рубаху и, встряхнув, прикрыл девичью наготу. Отступил назад.

Немира вдруг почувствовала себя глупой, никому не нужной и уязвимой. От этого стало горько и противно.

– Я освобождаю тебя от этого обещания, – тихо сказала она, глядя в темные глаза.

– Я не тебе обещал.

– А кому?

Ведьмарь развернулся к выходу:

– Нам пора.

– Кому, нечистик тебя раздери?!

– Поспеши, мы тут загостились.

– А что, если я хочу остаться тут навсегда?

– С этим рыжим вертопрахом? – будто не веря своим ушам, переспросил ведьмарь.

– А почему бы и нет! – дерзко ответила Немира, с отвращением вспоминая сказанное задыхающимся предателем.

– Значит, готовься, что совсем скоро это село превратится в угли, как и твое когда-то.

Ведьмарь вышел. А девица, злая на себя, на него и на Леся, принялась собираться. Лишь на миг гнев уступил место вопросу: почему же на этот раз лунница смолчала? Немира даже оглядела бедро, но пятно никуда не делось.