Немира. Колесо судьбы

– Тогда я вернусь без тебя! – В одно мгновение девица оказалась на земле и, сжимая верный лук, побежала рядом с обозом.

– Стой, глупая! Они ведь с тобой первой разделаются!

– Ну и пусть! Зато я погибну как воин!

Олелько надул щеки и несколько мгновений молчал, а затем твердо сказал:

– Залезай обратно, я с тобой.

– Правда?

– Да. Скорее, пока они еще в полете, успеем больше сбить.

Бряцая броней, лошадь понеслась вперед. Немира снова сидела на козлах. Олелько ждал у самострела. За очередным поворотом спутники опять увидели живое пятно. По небу уже растекались первые рыжие ручьи – солнце скатывалось в Навье, – и на их фоне стремительно темнеющее «облако» выглядело еще более устрашающим.

Вдруг девица различила на горной круче три точки. Волхвицы! За белым лишайником полезли. Всем ведь известно, какая чудодейственная сила в нем сокрыта, а уж на закате дня она вырастает втрое. Немира, покрывшись испариной, взмолилась Макоши, но в следующий миг зажала рот ладонью – страшное свершилось. Две ногай-птицы, подстегиваемые пинками седоков, спикировали ниже. А дальше три точки в серых балахонах полетели в пропасть.

– Сколько их? – спросила девица, чувствуя, как кровь отлила от лица.

– Не меньше двух дюжин.

– Бей! – призвала Немира.

Не мешкая, Олелько надавил рычаги. Огромная стрела с шумом рассекла воздух и впилась в самую середку «облака». Поначалу Немире показалось, что друг промахнулся. Но уже в следующий миг одна из ногай-птиц с криком полетела вниз. Даже если ее всего лишь ранили, скалы довершат работу.

– Молодец!

Но Олелько уже ничего не слышал: самострел снова выплюнул снаряд. И опять мишень была поражена.

– Еще!

Мимо.

– Стреляй!

Еще одна подбитая ногай-птица, бестолково растопырив крылья, понеслась в раскрытую пасть бездны.

Девица ожидала, что твари перекинутся на них, но те упрямо и неумолимо приближались к храму. Будто лишь смерть могла сбить их с пути. Что ж, самое время пригласить в гости Паляндру!

– Осталось двадцать! – возликовала Немира и, отпустив поводья, сама натянула тетиву.

– Для ногай-птиц твоя стрела что иголка, – предупредил юноша, натягивая рычаги.

Лук фыркнул, а в следующий миг вместо огромного мощного тела вниз полетел человек. Немиру обуяло смятение. Она впервые убила. Убила человека. Да, он был разбойником, и наверняка душегубом. Но все-таки человеком. Предательская жалость запульсировала в висках, сдавила затылок. Стало трудно дышать. На ум пришли слова Ратмира: «Будь готова убить, если иного выхода не будет. Но тогда не дозволяй сожалению разрастись внутри – иначе Паляндра обратит свой лик к тебе». Девица глубоко вдохнула-выдохнула, отгоняя ненужное чувство. Не теперь.

– Но не для седоков.

– Голова! – похвалил Олелько и сбил еще одно чудовище.

Вторая стрела Немиры воткнулась в пернатую спину и отскочила, точно от камня, третья описала дугу и понеслась ни с чем в ущелье.

– Скорее! Бей еще! – закричала девица, вдруг осознав, что храм и вражеское полчище разделяет всего пара десятков локтей.

Олелько дернул рычаг, самострел выпустил очередную стрелу. Но вместо белоснежной груди она вошла в толстенную дверь, легко, как в топленое масло. А уже в следующий миг на огромные створы опустились десятки когтей и клювов. С грохотом да скрежетом они принялись долбить, рвать, крушить массив в щепу.

Лошадь сама подкатила телегу под выступавшую морщину горы, укрыв себя и ее, как под козырьком. Просвет промеж каменной «крышей» и телегой был невелик – хоть какая-то защита, пусть и ненадолго.

– Стреляй!

Юноша тут же спустил заряд. Еще одна ногай-птица завалилась на бок. Немира «сняла» ее седока. Олелько снова натянул рычаги, но внезапно стрела с диким скрежетом, перебившим даже гомон крылатых тварей, чиркнула по чему-то невидимому и упала наземь.

– Как это? – потрясенно выдохнул юноша.

– Колдовство! – догадалась Немира, разглядев в сторонке самую здоровенную ногай-птицу из всех (никак вожак!) с двумя всадниками, одним из которых оказалась женщина. Вернее, седовласая старуха. Ведьма! Похоже, догадка, что осенила юную воительницу немногим ранее, подтвердилась. Они прибыли за Немирой.

– Попробуй ты! – крикнул Олелько, заправляя новую стрелу. Но ни у Немиры, ни у него ничего не вышло – орудия снова не сумели обойти незримую стену.

А меж тем стальные клювы да когти сделали свое дело, раскрошив в труху неприступные дубовые двери. Вот только в храме незваных гостей уже ждали. К птичьему гомону присоединились рыки и вой.

– Волхвицы! Они обернулись! – ахнул Олелько.

В следующий миг под пологом сгущающихся сумерек в страшной дикой схватке сошлись две лавины – серая и белая.

Визжал, лязгал металл, орали люди, скулили звери.

Среди мохнатых спин Немира различила учителя. Пожилой воин рубился не на жизнь, а на смерть. Его все еще крепкая рука отсекла не одну голову, спасла не одну волхвицу.

Девица бросилась к краю телеги, но мощным рывком была возвращена под покров брони и острых пик.

– Не лезь!